И с этими словами она отступила в изгородь и скрылась.

Руперт неуклюже выбрался из фургона и захлопнул дверь.

— Руперт, — окликнула Ниалла. Но, вместо того чтобы пойти в кусты следом за Мэг, как я было предположила, Руперт отошел на небольшое расстояние вперед по дороге, осмотрелся и медленно вернулся, взбивая ногами пыль.

— Это просто небольшой уклон, и от вершины холма мы на расстоянии броска камня, — сообщил он. — Если мы сможем дотолкать фургон всего лишь до того старого каштана, мы легко скатимся по дальней стороне. Может, даже снова заведемся. Тебе нравится рулить, Флавия?

Хотя я провела много часов в старом «фантоме II» Харриет в нашем сарае, я всегда там либо размышляла, либо пряталась. Я никогда не управляла движущимся автомобилем. Хотя на первый взгляд эта идея не была непривлекательной, я быстро осознала, что у меня нет особого желания, потеряв управление, с грохотом нестись по восточному склону холма Джиббет и пострадать посреди живописного пейзажа.

— Нет, — сказала я. — Может быть, Ниалла…

— Ниалла не любит водить, — отрезал он.

Я сразу же поняла, что попала впросак, так сказать. Предложив Ниалле рулить, я в то же время предположила, что Руперт пошевелит своим задом и будет толкать — с парализованной ногой и все такое.

— Что я имела в виду, — сказала я, — так это то, что вы, вероятно, единственный из нас, кто может снова завести двигатель.

Старый трюк: польсти мужскому тщеславию, и я возгордилась, что вспомнила о нем.

— Верно, — согласился он, снова забираясь на водительское сиденье.

Ниалла выбралась наружу, и я следом за ней. От мыслей, которые у меня могли появиться насчет разумности того, чтобы женщина в ее положении толкала фургон вверх по холму в такую жару, я немедленно отмахнулась. И кроме того, вряд ли я могла затронуть эту тему.

Как молния, Ниалла бросилась за фургон и прижалась спиной к задней двери, воспользовавшись своими сильными ногами, чтобы толкать.

— Сними фургон с ручника, черт возьми, Руперт! — крикнула она.

Я заняла позицию рядом с ней и изо всех сил, которые во мне имелись, уперлась ногами и толкнула.

Чудо из чудес, бестолковая штуковина тронулась с места. Может, потому, что кукольные причиндалы выгрузили в приходской зал, значительно облегченный фургон вскоре пополз, медленно, как улитка, но непреклонно, к вершине холма. Как только мы стронулись с места, мы повернулись и уперлись ладонями.

Фургон полностью остановился только один раз, и это было, когда Руперт отпустил сцепление и включил зажигание. Глушитель выстрелил огромным облаком черного дыма, и, даже не глядя вниз, я поняла, что мне придется объяснять отцу, как я угробила очередную пару белых носков.

— Не отпускай сцепление сейчас! — завопила Ниалла. — Подожди, пока мы доберемся до вершины! — И она прошептала мне: — Мужчины! Мужчины и их чертовы выхлопные газы.

Десять минут спустя мы были на гребне холма Джиббет. В отдалении к реке спускалось поле Джубили — аккуратно разворачивающийся ковер изо льна настолько интенсивного цвета электрик, что Ван Гог разрыдался бы при виде его.

— Еще одно усилие, — заметила Ниалла, — и мы почти у цели.

Мы стонали и ворчали, толкали и давили горячий металл, и вдруг, как будто став невесомым, фургон начал двигаться сам по себе. Мы добрались до спуска с холма.

— Быстро! Прыгаем внутрь! — сказала Ниалла, и мы побежали вдоль фургона, набиравшего скорость и подпрыгивавшего по изрезанной колеями дороге.

Мы запрыгнули на подножку движущейся машины, и Ниалла открыла дверь.