– Ты прав. Я тоже сдохну.

– Но вы, господин учитель, умрете раньше, чем я.

– Почему же это?

– Потому что вы старше.

– Совсем не факт, что старший умирает раньше младшего. Совсем не факт. – Теплый тряхнул сальными волосами и внимательно посмотрел мальчику в глаза. – Хочешь удостовериться в этом?

И, не дожидаясь ответа, встал, подошел к книжным полкам, проглядел корешки и вытащил книгу красного переплета.

– Смерть бывает не только вследствие старения, как бы ты, Ренатов, этого ни хотел. Прелесть и ужас смерти – в ее неожиданности. Она может прийти в виде несчастного случая или насилия…

Учитель сел рядом с Джеромом, положив красную книгу на стол.

– Атлас судебной медицины", – прочитал про себя мальчик.

– Раскрой, – предложил Гаврила Васильевич. Джером раскрыл книгу и прочитал под заглавием:

– В этом атласе описано более трех тысяч детских смертей, причиной которых стало насилие".

– Можно смотреть дальше?

– Да а, конечно.

Мальчик поворотил страницу и увидел множество крохотных фотографий детских лиц с закрытыми глазами. На лицах не было никаких повреждений, но что то неуловимое говорило Джерому, что души этих детей давно на небесах.

– Переворачивай дальше, – предложил славист. – Далыпе будет интересней.

Джером еще поворотил страницу. То, что он увидел, куда более затронуло его чувства. В половину книжной страницы была помещена цветная фотография мертвого обнаженного подростка, лежащего на патологоанатомическом столе. Грудь мертвеца была испещрена множеством ран, которые уже не кровоточили, а бордовыми полосками украшали мертвенно бледную кожу. Голова мальчика лежала неестественно – как понял Джером, по причине увечья. В области височной кости была огромная вмятина с рваным краем, из которой выглядывало мозговое вещество. Руки покойника находились в области вскрытого живота и как бы поддерживали вылезающие из брюшины кишки.

– Ему, наверное, столько же лет, сколько и мне, – подумал Джером. – У него еще не росли волосы на лобке".

– Тринадцатилетний К., жертва серийного маниака, – было написано над фотографией. – Многочисленные проникающие ножевые ранения в области груди.

Открытая черепная травма. Множественные разрывы кишечника…" Другая фотография на странице рядом была портретом жертвы. Умерший мальчик смотрел с фотографии на Джерома, и была в лице его печаль.

– Так он же живой! – вскричал Джером.

– Нечнет! – замотал головой Теплый. – Он умер. Просто ему открыли глаза и направили в них свет. Это такой эффект. Поэтому кажется, что он живой… Ты не хочешь есть?

– Что? – переспросил Джером.

– Тебя сегодня не было на ужине. Наверное, ты хочешь есть. У меня есть жареная кровяная колбаса. Хочешь? Только ее нужно разогреть.

– Нет, – ответил Джером. – Спасибо. Что то не хочется есть…

Теплый закрыл книгу.

– На первый раз достаточно. Теперь ты понял, что смерть приходит не только за стариками. Смерть с удовольствием подкарауливает юность.

– А что такое – маниак? – спросил мальчик.

– Это такой криминальный термин. Это спорный термин… Я расскажу тебе об этом как нибудь в следующий раз. А теперь тебе надо умыться. Смой с лица кровь и отправляйся спать!

– Значит, вы не будете сегодня бить меня линейкой по пальцам?

– Не буду, – ответил Теплый, пристально разглядывая Джерома. – Тебе и так сегодня досталось. Можешь идти…

Придя в свою спальню, Джером разделся и укрылся одеялом с головой. Он слышал дыхание Супонина и его постанывания во сне.