С силой кусая губы, я всматриваюсь в его глаза в поисках притворства. Но сейчас врать у Келвина нет причин. Когда он обхватывает мое лицо ладонями, мое сердце плачет от желания прижаться к нему.

В миллиметре от моих губ и все еще не закрывая глаз, Келвин тихо спрашивает.

– Ну так как? Можно мне поцеловать невесту?

***

Невинный поцелуй превращается в безумные ласки на полных оборотах, и я считаю большим чудом, что в этом коридоре нас никто не застукал и не увидел меня, прижатую к стене с закинутой ногой Келвину на бедро. По его прикосновениям я понимаю, что про болезненную разлуку он говорил чистую правду – Келвин дрожит всем телом, его яростная страсть граничит с отчаянием.

На вечеринку мы возвращаемся, держась за руки. Келвин приносит мне вина, себе берет пиво, а потом мы танцуем, прижавшись друг к другу настолько сильно, что низом живота я ощущаю его настроение. Когда с тихим смешком он извиняется, я смотрю ему в глаза, и широкими улыбками мы без слов обещаем друг другу неистовое продолжение этого вечера.

Надеюсь, завтра мы оба не сможем нормально ходить.

Голова немного проясняется, когда я наконец знакомлю Келвина с Дэвисом. После чего мы с Джеффом с изумлением наблюдаем, как мой муж и брат мгновенно находят массу общих тем, например, домашнее пиво и регби.

Поскольку они увлеченно обсуждают какую то пивоварню в Милуоки, Джефф увлекает меня на танцпол и с гордостью кружит под песню Синатры.

Спустя несколько минут нас прерывает Келвин, с улыбкой благодарит Джеффа и притягивает меня к себе.

– Ты исчезла.

– Потому что вы с Дэвисом болтали о пиве. Я чувствовала себя рядом с вами какой то напольной лампой.

Он смеется и целует меня в щеку, а когда я провожу руками по его шее и погружаюсь в волосы, тихо стонет.

– До чего же приятно тебя обнимать. Я чувствую такое облегчение, что могу упасть.

– Думаю, еще час, и мы можем совершенно спокойно уехать отсюда.

– Я взял на себя смелость проинформировать Дэвису, что сегодня он ночует у дядюшек, – улыбается Келвин.

Закрыв глаза, я представляю, как позже окажусь с ним наедине. Как раздену, покрывая поцелуями каждый сантиметр его гладкой кожи. Представляю мягкость матраса и как Келвин будет выглядеть, когда с влажными поцелуями опустится вниз по моему телу.

Я почти ощущаю этот первый поцелуй у себя между ног, как руки Келвина с силой сожмут мои бедра, и как он снова нависнет надо мной.

– О чем ты сейчас думаешь? – шепотом на ухо спрашивает Келвин.

– О том, как приду с тобой домой.

– Ты фантазируешь, как трахнешь меня?

Открыв глаза, я поначалу думаю отшутиться, но от обжигающего взгляда Келвина желание дурачиться пропадает.

– Да, – привстав на цыпочки, я неспешно его целую. – В особенности фантазировала о том, что умеет вытворять твой рот, и как ощущается вес твоего тела на мне.

– Заснуть у тебя сегодня не получится, – предупреждает Келвин, и я смеюсь. Меня словно подхватывает какая то волна – смесь радости и облегчения, – и, обняв Келвина за шею, я прижимаюсь своей щекой к его.

Когда песня заканчивается, он ведет меня обратно к бару. Я знаю, что на нас смотрят, но больше не ощущаю их вопросов и недоумений на наш счет. Нежась в объятиях Келвина и хохоча до упаду от шуточек Дэвиса, я впервые за все это время понимаю, что наша любовь выглядит такой же простой и искренней, какой и ощущается.

Время от времени мой муж ухитряется заманить меня в какой нибудь темный угол для поцелуя или чтобы усадить себе на колени на диване. В промежутках между выпивкой и беседами с другими людьми мы задаем друг другу миллион вопросов.