Он начинает делиться новостью про грядущую премьеру в Лос Анджелесе, как вдруг ко мне кто то подходит.

– Уверен, тебе сейчас нелегко.

Я поворачиваюсь к Брайану, который кивком показывает на Келвина, и чувствую, что краснею. Мой бывший босс смотрит прямо перед собой, сжав челюсть. Мы столько раз ссорились с ним по разным поводам, но сейчас все это кажется бессмысленным.

– Ты специально выбрал этот момент, чтобы ткнуть меня носом?

Когда Брайан поворачивается ко мне, мне становится странно дискомфортно. Так долго я на него никогда не смотрела; мы словно всегда были незнакомцами – до этого момента я даже не знала, какого цвета его глаза.

– Я не подначиваю, – тихо говорит Брайан. – Просто говорю, что это тяжело, поскольку Роберт переезжает в Лос Анджелес, и паршиво видеть Келвина с другой.

Я в замешательстве смотрю на него.

– Ты сделала для этой постановки нечто нужное – невероятно глупое, конечно, но исходя из правильных причин, – он хмурится. – А теперь ты здесь, слушаешь все это, и тебе явно больно. Я просто по человечески хочу тебя пожалеть.

– Прошу прощения… – бормочу я и, развернувшись, ухожу, потому что готова расплакаться прямо сейчас. Осторожно пробираюсь сквозь толпу и выхожу в небольшой коридор, соединяющий банкетные залы. Дойдя до конца коридора, я прислоняюсь лбом к двери, ведущей на лестницу.

Мне хочется сбежать домой, но мой гардеробный номерок у Дэвиса, а телефон так и остался у Келвина.

Сзади открывается дверь, и в тихий коридор врываются радостные возгласы и аплодисменты; видимо, Роберт рассказал про Лос Анджелес.

Но после мягкого щелчка снова наступает тишина.

Кто то подходит ко мне со спины – шаги раздаются неторопливые и уверенные, – а потом с ирландским акцентом произносит:

– Холлэнд.

– Возвращайся в зал, – отвечаю я, стараясь, чтобы голос звучал спокойно. Мне не хочется устраивать драму на вечере, посвященном Роберту. – Они еще не закончили с объявлением.

– Закончили. Только что, – помолчав, Келвин тяжело вздыхает. – Я видел, как ты ушла, и… кажется, не совсем понимаю, что происходит.

Все еще не решаясь повернуться к нему лицом, я пытаюсь проглотить комок в горле.

– Ты про что именно?

– Про мое фото с Натали, – голос Келвина звучит тихо и мягко. – Ты вообще видела эту фотографию?

О чем это он?

– Ну конечно. Я не могла перестать на нее смотреть.

– А ты уверена?

Наконец я оборачиваюсь, совершенно сбитая с толку. Выражение его лица смягчается, когда Келвин видит, что я плачу. Протянув руку, он осторожно вытирает бегущую по щеке слезу.

– Посмотри еще раз.

Шмыгнув носом, я забираю у Келвина свой телефон, ввожу пароль и, наверное, уже в сотый раз смотрю на фотографию.

Прикусив губу, он ждет, а потом тихо усмехается.

– Натали Нгуен, – показав пальцем на изображение, он улыбается. – Ты что, решила, будто я встречаюсь с Натали Нгуен?

– Так все  считают. Вас обоих уже видели вместе, а здесь ты ее обнимаешь, – нервно облизнув губы и беспокоясь, что упустила какой то важный нюанс, говорю я. – Так написано в Entertainment Weekly.

– Я видел ее на нескольких театральных мероприятиях. А это фото вроде бы с премьеры фильма Рамона, да? – я киваю, после чего Келвин показывает на край фото, где, если присмотреться, можно заметить фрагмент чьего то рукава. – Думаю, тут обрезали изображение Рамона, и складывается впечатление, будто мы позируем с Натали вдвоем. Знаешь, сколько раз меня фотографировали в тот вечер?

Я вытираю нос.

– Нет.

– Наверное, тысяч пять, – Келвин увеличивает фрагмент изображения, где видна его ладонь, после чего передает телефон мне.