— Вот как?

— Да. Оружие мне не нравится.

— Но немцы нация воинственная.

— Я немец, но совершенно не воинственный, а наоборот. Да и толку от меня здесь гораздо больше чем в окопах.

— Хотела бы и я присоединиться к вашей команде, Ганс. Я ведь также очень не люблю войну. Хотя, как и все состояла в гитлерюгенде. Но мне хочется, чтобы снова наступил мир. Тот мир, что был до войны.

Рикслер понял, что зашел на «скользкую почву» и сказал:

— Армии фюрера идут к победе и скоро…

— Не нужно, Ганс, — перебила она его. — Я не служу в гестапо.

— Я и не думал, что вы служите в гестапо, фройлен Эльза.

Девушка была готова заплакать, и Ганс увидел слезинки на её ресницах.

— Простите меня. Я вас обидел, фройлен.

— Нет, нет. Ничего. Это вы простите меня, Ганс.

— Что я могу для вас сделать, фройлен?

— У вас нет молока?

— Молока?

— Я люблю кофе с молоком.

— У меня нет, но я знаю, где его можно достать? Вы меня подождете, фройлен Эльза?

— Да, Ганс. Я посижу здесь на кухне тихонько…

* * *

Харьков. Ул. Сумская, дом № 100. Управление службы СД генерального округа «Харьков».

1 июня, 1942 год.

Вдова снова вынуждена была рисковать. Она, как и в первый раз, проникла в квартиру Вильке и дождалась его там.

Гауптштурмфюрер открыл двери и вошел в квартиру. Он бросил ключ на столик в прихожей и положил фуражку. Легкий шорох из гостиной заставил его насторожиться.

— Не напрягайтесь, Фридрих.

— Фрау Марта? Это снова вы? Вы не перестаете меня удивлять!

— Я должна была снова прийти.

— Что-то случилось? Я все выполнил и группа Лаврова на свободе.

— Я пришла не за этим, Фридрих. И просто так я не появилась бы в вашей квартире, рискуя себя рассекретить.

— Но что вас привело, фрау Марта?

— Вот это.

Вдова передала ему контейнер с микропленкой.

— Что это?

— Отдайте проявить и распечатайте снимки. Здесь то, чем занимается в Харькове барон фон Рунсдорф. А если вы будете это знать, Фридрих, то вы будете знать что нужно здесь Лайдеюсеру. И вы поймете, какую игру он затеял.

— Но как? Прошло всего несколько дней. Как вам удалось?

— Повезло.

— Повезло? Я не верю в такое везение, фрау Марта.

— Но мне именно повезло, Фридрих. Я и сама не ожидала, что все бумаги будут у него на квартире!

— У кого?

— У барона фон Рунсдорфа.

Вильке был потрясен:

— Вы проникли в квартиру фон Рунсдорфа? Вы сошли с ума! Если он узнает, то нажалуется в Берлин!

— Ничего он не узнает, Фридрих. Прекратите истерику. Я была о вас лучшего мнения!

— Но его курирует сам Гиммлер! Операция особой секретности! А вы забрались в его дом! Да завтра он скажет, что это сделали красные агенты и доложит в Берлин! А как вам удалось попасть в его квартиру, фрау Марта?

— Этот вопрос стоило задать первым, Фридрих. Я не взламывала замки.

— Нет?

— Меня пустил в квартиру его адъютант лейтенант Рикслер.

— Пустил? Но это невозможно!

— Я Эльза Шекер. Стенографист. Недавно прибыла в Харьков в составе вспомогательного женского отряда. Барон просил опытную стенографистку и меня направили к нему по приказу полковника Лайденбаха. Все официально.

— И самого барона вы дома не застали? Я все верно понял, фрау Марта?

— Именно.