— Я как раз на эту тему. Как вы заметили катер с Гусевым?

Даев почесал в затылке, стряхнул с колен стружки.

— Ну, сначала услышал: моторка вроде вниз по реке от Колпина острова идет. Чужая. Потом мотор заглох. С чего бы это, думаю. Я к окошку. Смотрю: человече в катере сидит. Спускается этот человече вниз по течению.

— Если можно, расскажите поподробней.

— Пожалуйста. Гляжу вдруг: повернул к левому берегу. Ползет вдоль него. Любопытно стало, зачем это он заглушил мотор. Зачем жмется к левой стороне. Вышел, тихонько за стволами пошел за ним. На зрение пока не жалуюсь, понимаю — тот самый человек, фото которого мне дал Геннадий Иванович. Я назад, к телефону. Геннадий Иванович был на месте, спасибо, говорит, сейчас высылаем наряд. Вы же попробуйте сделать что-нибудь своими силами.

— Петр Лаврентьевич, с Охотоморском вы связались сразу?

— В смысле?

— Может быть, была занята линия?

— А как же. Конечно, была занята. Кажется, я только с третьей попытки пробился. У нас же тут коммутатор.

— Слушаю дальше, Петр Лаврентьевич.

— Вышел, смотрю — этот человек, то есть Гусев, моторчик свой врубил. И заворачивает круто на Зеленый Стан. Я скорей назад, звоню Уланову. У Николая, думаю, берданка, он вполне мог бы его придержать. Коля мне:- лады, Лаврентьич, сейчас попробую. Я тоже свое ружьецо прихватил, трехстволку, а моторка с Гусевым уже мимо меня назад идет, вверх, к Колпину. Пока я катер навострил, пока отчаливал — ее и след простыл. Все-таки я вышел на фарватер, приблизился к острову, поискал по берегам — ничего нет. В это время как раз ваши прилетели на вертолете.

— Как вы думаете, что нужно было Гусеву именно там, в Зеленом Стане?

— Что-нибудь попроще спросите, Валерий Андреевич. Что-то, наверное, нужно было, но что, не знаю.

— Спугнул его, наверное, Уланов?

— Вряд ли. Николай не такой дурак, чтобы открыто лезть с пригорка. Мне Коля сам потом говорил: спускался я тихо, не возьму в голову, почему тот вдруг на - моторку вскочил,— Даев просительно сморщился: — Валерий Андреевич, может, зайдем все-таки в дом?

— Спасибо, Петр Лаврентьевич. В другой раз. Сейчас спешу.

— Ну вот, вечная спешка. Но в другой раз не отвертитесь. Хорошо, Валерий Андреевич? Договорились?

— Договорились, Петр Лаврентьевич.

— Думаете, мне самому не обидно, что этот Гусев тогда ушел? Ведь получается, что моя вина тоже здесь какая-то есть. Я уж и так колебался, что лучше? Стоило ли мне тогда сразу бежать к телефону и звонить Геннадию Ивановичу?

Они пошли к обрыву. Перед самой лестницей Даев остановился.

— Может, надо было сначала самому сесть в моторку? С ружьецом? И попробовать его прихватить?

— Петр Лаврентьевич, поступили вы совершенно правильно. Вы бы его упустили, а милиция потеряла бы драгоценное время.

Они спустились вниз. Бакенщик с досадой почесал бороду:

— Я и так, тоже думал. Потому что, с другой стороны, как только я бросился бы к своей моторке, он бы меня сразу засек на лестнице. А ушел бы он в любом случае.

— Большое спасибо, Петр Лаврентьевич. Учтите, лично я и в дальнейшем рассчитываю на вашу Серьезную помощь. Если вдруг заметите на реке что-то подозрительное, сразу же сообщайте мне.

— Обязательно, Валерий Андреевич.

Когда катер отошел, бакенщик встал на причале, глядя ему вслед,— и скоро пропал в тумане, Двигаясь сквозь серую волглую пелену, Косырев поймал себя на том, что звук мотора сейчас его раздражает. Катер шел на самом малом ходу, движок работал совсем тихо, но Косырев знал, что тот, кому надо, отлично услышит и этот негромкий мерный стук. Подумал: может быть, стоит пройти чуть выше, выключить двигатель, развернуться и бесшумно спуститься вниз, чтобы застать Колупана врасплох? Нет, пока хитрить не стоит.