10 июля 1934 года наркомом внутренних дел назначили Ягоду. Это было повышение. Но он понимал, что не вправе позволить себе никакой самостоятельности — ни шага без санкции политического руководства! Убедился в том, что это непозволительно.

Ягода самолично, без санкции ЦК, распорядился создать в лагерях НКВД отделения областных и краевых судов для рассмотрения дел по преступлениям, совершаемым в лагерях. Андрей Вышинский от имени прокуратуры опротестовал его решение. Политбюро с ним согласилось и отменило решение Ягоды.

В июне 1935 года в Москву приехал известный французский писатель Ромен Роллан. Его принял Сталин. С ним беседовал и нарком Ягода, стараясь произвести выгодное впечатление. Роллан записал в дневнике:

«Загадочная личность. Человек по виду утонченный и изысканный… Но его полицейские функции внушают ужас. Он говорит с вами мягко, называя черное белым, а белое черным, и удивленно смотрит честными глазами, если вы начинаете сомневаться в его словах».

Стали практиковаться совещания чекистов в Кремле под руководством Сталина, который тем самым подчеркивал личную роль в руководстве органами. Всему командному составу внушалось, что госбезопасностью лично руководит Сталин. Постепенно сотрудники органов стали пренебрежительно относиться к партийным и советским организациям, считать себя выше их.

Иван Иванович Акулов, бывший первый заместитель председателя ОГПУ, после перехода на другую работу сам оказался под надзором бывших подчиненных. В апреле 1935 года он написал короткую записку секретарю ЦК Ежову:

«Дорогой Николай Иванович!

Пересылаю тебе конверт полученного мною письма. Хочу обратить твое внимание на крайне небрежно проводимую органами НКВД перлюстрацию: конверт при вскрытии порван, печать почты при заклейке смещена. Уж если органы НКВД считают, что они вправе перлюстрировать письма, идущие к члену Бюро КПК и члену правительства, пусть хоть делают свою работу поаккуратнее».

Ежов в 1936 году станет наркомом внутренних дел.

Акулова в 1937 году расстреляют. Ежова, впрочем, тоже расстреляют — в 1940 году.

Сталин никогда и ни с кем не бывал откровенен. Не глупый и не наивный, он находил способ выразить свои пожелания чекистам. Три самых близких к Сталину человека — начальник охраны комиссар госбезопасности 2-го ранга Карл Викторович Паукер, затем сменивший его генерал-лейтенант Николай Сидорович Власик и помощник генсека Александр Николаевич Поскребышев (он тоже со временем получит генеральские погоны) — ловили каждое его слово и передавали главе ведомства госбезопасности.

Скажем, Сталин, садясь в машину, что-то произносил. Потом с начальником охраны встречался нарком, спрашивал, какое настроение у хозяина, о чем он говорил, какие высказывал пожелания…

1 декабря 1934 года в Смольном был убит член политбюро, секретарь ЦК, первый секретарь Ленинградского обкома и горкома партии, первый секретарь Северо-Западного бюро ЦК Сергей Миронович Киров.

Чекисты собирались обвинить в убийстве Кирова белую эмиграцию. Ягода отдал указание искать скрытых белогвардейцев. Но Сталин принял другое решение: Кирова убили Зиновьев с Каменевым и другие бывшие оппозиционеры. В текст обвинительного заключения Сталин сам вписал, что Кирова убили «по прямому указанию Зиновьева и Троцкого».

И приказал Ягоде, не теряя времени, заняться именно ими.

— А то дам в морду, — с угрозой в голосе обещал Сталин.

Вождь часто так разговаривал с начальниками госбезопасности: чуть что — «дам в морду».

Доклад о роли зиновьевцев в убийстве Кирова делал не нарком Ягода, а первый замнаркома Яков Агранов.