— Клодина, — проговорила слабым голосом герцогиня и схватила кольцо худой рукой. — Дина, не уходи так от меня! Кто несчастнее из нас двоих? Помоги мне лучше, чтобы вышло хоть немного хорошего из всего этого.

Клодина вернулась.

— Что я должна сделать? — покорно спросила она.

Герцогиня попросила воды, потом велела Клодине принести шкатулку, открыла ее и подала молодой девушке лист бумаги.

— Вот список вещей, которые я желаю, чтобы раздали после моей смерти. Спрячь его — это копия, подлинная бумага у герцога.

— Ты не должна так ужасно волноваться, Элиза!

— Я буду спокойна, когда приведу все в порядок, Дина. Прочти вслух, не пропустила ли я чего-нибудь. Никто не должен думать, что я забыла его!

Клодина начала читать дрожащим голосом. Иногда слезы мешали ей — все было с такой нежностью, с таким вниманием продумано, все свидетельствовало об удивительном расположении к людям…

«Моей дорогой Клодине принадлежит вуаль из брюссельских кружев, которую я надевала к венцу».

Расстроенное лицо молодой девушки покрылось яркой краской. Она знала, о чем думала герцогиня, когда писала это.

— Возьми ее назад! Возьми ее назад! — зарыдала она и опустилась на колени около постели.

— О, как плохо, как плохо, — сказала герцогиня, — и ты, и он несчастливы. Вы — самые дорогие для меня люди!

Клодина поцеловала горячие руки больной и поспешно вышла из комнаты.

Горе слишком сильно бушевало в ней. Она выплакалась в зимнем саду, под пальмами и магнолиями. Тихий плеск фонтана успокоил немного ее страстное отчаяние, и через несколько минут Клодина овладела собой настолько, что могла пойти проститься с герцогиней. Когда она бесшумно отодвинула шелковый полог, больная, по-видимому, дремала с горестной складкой вокруг рта.

В передней Клодина встретила доктора; он приветливо поздоровался с ней.

— Неужели конец так близок? — спросила потрясенная девушка. Он дружески протянул ей руку.

— Покамест есть дыхание, есть и надежда, фрейлейн. Но по человеческим расчетам, жизнь ее высочества скоро погаснет, как свеча: она заснет от истощения.

Клодина невольно указала ему на свою руку.

— Господин советник!

— Ах, милостивая госпожа, — сказал расстроенный врач, — это уже не поможет. Здесь все кончено! — он указал на грудь. — Я иду к герцогу, чтобы сообщить ему о состоянии ее высочества, — тихо продолжал он, идя с молодой девушкой по коридору. — Его высочество получил неприятную новость. Вы, верно, уже знаете? Пальмер исчез и произвел большое смятение.

— Он поехал прошлой ночью во Франкфурт, — сказала изумленная Клодина. — Я видела его на вокзале в Вэрбурге и подумала, что он едет навстречу их высочествам.

— Этот плут уже давно пересек границу, — проговорил доктор. — Поехал навстречу? Почему вы так решили?

— Я слышала, как он говорил об этом с фрау фон Берг.

Клодина замолчала: удивительное происшествие вдруг стало ей понятно.

— Они подходят друг другу, — засмеялся доктор, — но я все-таки расскажу герцогу. Завтра мы получим известие, что и она уехала, так же скоропалительно. Не годится злорадствовать, но я не могу удержаться от этого по отношению к ее светлости принцессе Текле: она удивительно покровительствовала почтенной даме… Покойной ночи, фрейлейн!

Слова доктора исполнились. На другой день в замке узнали, что фрау фон Берг внезапно исчезла. Она не оставила за собой ни смятения, ни беспорядка, а только связку писем герцогине и письмо его высочеству.