Но слово «Да будет!»[17 - У Кольцова далее строка: «То вечное слово».]

         Не мимо идет:

         В хаосе печали,

         В полуночном мраке

         Надземных судеб,

         Божественной мыслью

         На древе креста

         Сияет и светит

         Терновый венец…

         И горькие слезы —

         Раскаянья слезы,

         На бледных ланитах

         Земного царя

         Зажглись упованьем

         Высоким и светлым.

         И дух вдохновляет

         Мятежную душу:

         И сладко ей горе,

         Понятно ей горе —

         Оно искупленье

         Прекрасного рая…

         «Да будет!» и было,

         И видим, и будет —

         Всегда, без конца…

         Кто ж он, всемогущий,

         И где обитает?..

         Нет богу вопроса,

         Нет меры ему!..

Отделение стихотворений в XII томе тоже начинается поэмою. Это поэма г. Ершова – «Сузге»; к содержанию ее подало повод событие завоевания Сибири Ермаком. Стих бойкий, плавный – местами гармонический и поэтический – составляет достоинство поэмы; а отсутствие сжатости и силы – ее недостаток. Если бы г. Ершов, написавши свою поэму, отложил ее в сторону и потом, в минуты вдохновения, делал бы поправки, заменяя десять стихов – двумя-четырьмя, – тогда его поэма была бы прекрасным поэтическим цветком на пустынном и мертвом поле современной русской поэзии. «К равнодушной», стихотворение гр-ни Ев. Р-ной[18 - Е. П. Ростопчиной.], замечательно более по мысли, нежели по художественной отделке. «Новые строфы из «Евгения Онегина»«– к чему похвала и восклицания! – Читайте сами – вот две строфы из трех:

         О вы, которые любили

         Без позволения родных

         И сердце нежное хранили

         Для впечатлений молодых,

         Для радости, для неги сладкой, —

         Девицы, если вам украдкой

         Случилось тайную печать

         С письма любезного срывать,

         Иль робко в дерзостные руки

         Заветный локон отдавать,

         Иль даже молча дозволять

         В минуту горькую разлуки

         Дрожащий поцелуй любви,

         В слезах, с волнением в крови!

         Не осуждайте безусловно

         Татьяны ветреной моей,

         Не повторяйте хладнокровно

         Решенья чопорных судей.