– Не только представляю, – ответил начальник, – но и вижу.

Я глянул вниз. Пейзаж был уже не вагнеровским, а босховским. Потоки мутной жидкости, в которых с трудом угадывались речная вода и городская грязь, волокли по мостовой мордатые немецкие автомобили.

Чертыхнувшись по-русски, я бросился к выходу.

– Ты куда? – удивился Вилли.

– Машину спасать!

– У тебя внутри что-то ценное?

– Она сама – что-то ценное!

– Обожди. Она у тебя застрахована? Так чего ради мокнуть?

Я выдохнул воздух и остался в комнате. Никак не могу привыкнуть к некоторым буржуйским заморочкам. Например, к тому, что страхование – это не просто хитрый способ обдирания граждан, но и возможность получить полную стоимость утонувшей материальной ценности.

Оказавшись на улице, я задумался о дальнейших планах. Наш офис на какое-то время перестал функционировать. Дело было не в повреждении электропитания и не в затоплении архивов. Вечером нас собрал шеф и объявил:

– Поскольку автомобили у всех сотрудников вышли из строя, а новые в такую погоду приобретать бессмысленно, все уходят в отпуск. С частичным сохранением жалованья.

Расходясь, фрицы удивленно перешептывались. Причем их поразил не сам факт отпуска (какая может быть работа, если машины не ездят!), а частичное сохранение жалованья. Я даже успел подслушать, что у Вилли жена пошла на поправку и поэтому он такой добрый.

Я оказался самым приспособленным к тяжелым погодным условиям. Сняв туфли с носками и закатав штаны, я смело вступил в бурлящий поток. К вечеру он слегка схлынул, и в самых глубоких местах вода доходила до колен. Немцы на крыльце заволновались, но за мной не последовали. Я только усмехнулся.

За поворотом я увидел пожилую негритянку, которая брела по половодью, задрав подол выше мини-юбочных стандартов.

– Бог в помощь, мать! – весело воскликнул я по-русски, и в ответ получил развитие темы матери, которым мог гордиться любой московский сантехник.

– Университет Патриса Лумумбы, – заявила дщерь свободной Африки, довольная моим замешательством, помрачнела и добавила: – Дружба народов.

Исчерпав тему, мы продолжили плавание каждый своим курсом.

Настроение улучшилось.

Дождь перестал.

Я уже не удивлялся подобным совпадениям настроения и капризов погоды.

Обычно я новости не смотрю. Ну не то чтобы совсем не смотрю, просто смотрю их не каждый день. Забываю я про них.

Иногда вообще могу телевизор несколько дней не включать. Если бы не Маша, не включала бы неделями, но ребенок есть ребенок. То мультики, то «Фабрика звезд», то еще какая детская передача.

Короче, когда я однажды включила телевизор и увидела совершенно апокалиптическую картину, в которой автомобили бодро плавали по улицам на уровне второго этажа, то обалдела и попыталась выяснить, где это. К сожалению, попала на самый конец новостей, пришлось лихорадочно переключать каналы, чтобы узнать, что же такое случилось.

Выяснила. В основном показывали Германию и Чехию. Мелькали кадры хроники, машины были похожи на дохлых рыб, люди плавали в лодках по улицам. Но что больше всего раздражало в этих кадрах, так это совершенно довольные рожи обывателей. Если бы такое несчастье случилось где-нибудь в нашей стране, показывали бы рыдающих женщин, голодных мокрых детей, горы погибших и сакраментальные вопросы сытых начальников: «А кто мог подумать, что начнется такое?»

Немцы были спокойны. Они махали руками в камеру, со смехом выгружали мокрые вещи из квартир. Пожарные доблестно спасали кошек, застрявших на деревьях. Все были сухие, сытые и довольные.

Конечно, хорошо им веселиться, когда машина застрахована, квартира застрахована, шмотки все можно просто выбросить, а вместо них за полчаса в супермаркете купить еще лучше.