— Ему подходит «Свиной Полубок».

— Это кличка.

— А настоящая фамилия?

— Думаю, он сам не знает… Роджер, послушай. Еще одно скажу. Только не смейся.

— Ладно.

— Понимаешь, когда я взял верхнюю тарелку из стопки, то сразу почувствовал… Ну, в общем, руки как-то затряслись и в голове тоже. А перед глазами — как в кино, когда кадр показывают сначала не в фокусе, а потом все проясняется… Но когда у меня прояснилось… там, на чердаке… все уже выглядело по-другому… Что-то вроде изменилось, а что — не знаю…

— Так бывает, — сказал Роджер. — Я знаю. Это похоже, как если смотреть на человека, который спит. Он еще не открыл глаза, не сделал никакого движения, но ты чувствуешь, что он проснулся. Понимаешь это.

— Ты правильно говоришь. В самую точку! Здорово объяснил. Там как будто кто-то проснулся… Или я сам…

— Лучше расскажи о том камне в реке, — сказал Роджер, — у которого дырка насквозь.

— Такой большой, плоский?

— Ага. А вокруг цветы.

— Его называют Камень Гронва, а почему — не знаю. Спроси у Гува, он здесь всю жизнь живет.

— Нет уж, спасибо. Он начнет рассказывать сводку погоды на ближайшую неделю. Или расписание поездов.

— А почему ты спросил про этот камень? — поинтересовался Гвин.

— Я там загорал, около него…

И тут Роджеру расхотелось рассказывать про то, что он увидел и услышал возле камня: хватит с них на сегодня необычных происшествий — Гвин уже поведал о них. Это все из-за жары, наверное…

Роджер сказал:

— Пойдем поглядим на тарелку, которая у Элисон. Интересно все-таки.

— Сейчас, — отозвался Гвин. — Только отнесу салат на кухню. Иди, я мигом.

Роджер быстро переоделся у себя в комнате и поднялся к Элисон.

Она сидела, держа тарелку на коленях, положив на нее лист бумаги, и что-то рисовала.

— Это и есть ваша находка? — спросил Роджер. — Мне Гвин говорил.

Элисон кивнула, не поднимая головы.

— Почти закончила, — сказала она, продолжая двигать карандашом. Потом обратила к Роджеру раскрасневшееся лицо. — Вот! Что ты думаешь?

Роджер взял тарелку с ее колен, повертел в руках.

— Никакой фабричной марки, — сказал он. — Жаль. Я-то надеялся, вы нашли что-то ценное. А это обыкновенная тарелка. Толстая и стоит недорого.

— Сам ты толстый! Погляди на рисунок!

— Ну… и что?

— Видишь, что изображено?

— Чего-то непонятное. По краям зеленое, внутри с позолотой. Как абстрактные картинки, знаешь?

— Роджер! Не притворяйся дураком! Смотри сюда. Это же голова совы. Скажешь, нет?

— Может быть… Если ты очень настаиваешь. Даже целых три головы, покрытых листьями, а внутри каждой какие-то цветочки. Теперь вроде вижу.

— Ничего ты не видишь! Это же ее туловище! Если рисунок снять с тарелки и потом сложить, получится настоящая сова… Да ты посмотри!.. Я срисовала разные части узора, видишь?.. Следи взглядом! Нет, не так! Слева направо… Теперь увидел? Сложи вместе разные части! Ну?!

— Сова, — неохотно согласился Роджер. — Немного похоже.

— Немного? Подожди!

Элисон схватила ножницы, начала вырезать свой рисунок. Потом разделила его на части, соединила — и перед глазами Роджера оказалась настоящая сова: голова, лапы с когтями, крылья — все на месте.