— Они пошли в магазин. Ненадолго.

— Вы уверены? — сказала Элисон. — По-моему, они уезжают.

— Они скоро вернутся, — сказал Гув. — Они не уедут.

— Зачем же они взяли свои вещи?

— Просто так. Для тренировки… Зачем ты так мокнешь, девочка? Ты не привыкла к этой погоде, как я. Можешь простудиться. Я возвращаюсь домой. Идем со мною.

Он взял Элисон за руку, повернул обратно, лицом к дому.

— У меня есть для тебя кое-что, — добавил он. — Подарок.

— Подарок? Для меня? — удивилась Элисон. — Сегодня не день моего рождения.

— Только нехорошие люди ожидают для подарков дни рождения, — сказал Гув. — У меня просто подарок, и все.

— А какой? — спросила Элисон. И потом: — Вы уверены, что они вернутся?

— Просто подарок, — повторил Гув. — Да, я уверен.

Они подошли к конюшне с другой стороны. Гув достал ключи на кольце, встряхнул ими. Все они были отполированы пребыванием в его кармане.

— Ты никогда не была у меня?

— Нет, — ответила Элисон. — Смотрите, та дверь открыта. А мы…

— Да, она теперь открыта, — сказал Гув.

— Нужно рассказать Роджеру. Что за ней?

— Ничего, — ответил Гув.

Он отпер низкую зеленую дверь и провел Элисон внутрь.

— Извини, что такой беспорядок, — сказал он.

В комнате были каменные стены, покатая крыша с обнаженными балками потолка, и поначалу казалось, что здесь никто не живет. Не может жить. Это просто кладовка в пристройке, предназначенная для всякого хлама, забитая сейчас ящиками и корзинами, крашеными канистрами, мотками веревок, банками с маслом, деревянными молотками, ржавыми железными инструментами, коробками с гвоздями, щетками для прочистки труб, удочками. В помещении не было никакой мебели, только несколько досок лежало на двух поперечных бревнах, а на доски, увидела Элисон, были брошены одеяла и мешок с соломой, заменявший подушку.

— Вы… вы здесь живете? — спросила она.

— Да, — ответил Гув. — Все время.

— Сколько лет?

— Всегда. Я не очень хорошо умею считать годы.

— Но ведь здесь негде сесть, нельзя ничего сготовить. Нет воды, печки… Как же вы тут? А что зимой?

— Зимой холодно. Это верно, — согласился Гув.

— Где вы держите ваши вещи? Одежду?

— На себе, — сказал Гув. — А что до моих вещей, у меня для них вся долина. Но самые главные вещи — здесь.

Он стал рыться в своих одеялах.

— Твой подарок, — сказал он.

— Я не хочу его! Какая-то глупая шутка. — Гув протягивал ей коробку.

— Она твоя, — сказал он. — Подарок внутри.

— Знаю, что внутри. Не хочу! — Она прижалась к какому-то металлическому ящику. — Уберите от меня!

Гув открыл коробку.

— Здесь особый подарок. От моего мальчика. Он специально просил меня. Я только приладил этот старый шнурок.

— Что это?

Элисон заглянула в открытую коробку. Там блестел отполированный кусок сланца, и на нем в тусклом свете ясно проступали очертания лица — брови, глаза. Кожаный шнурок был продет в дырочку, чтобы вещь можно было носить как брелок.

— Он сказал, это очень древнее. — Гув вытащил украшение из коробки.