Даже если это означает отказаться от самой интригующей красавицы на свете.

– За что меня увольнять? Я ни в чем не виновата!

Шарлотта Арран Кэссилис стояла под покосившейся вывеской «У старого Викмана» и, запрокинув голову, глядела вверх, на окно собственной комнатушки на втором этаже. В окне вырисовывался грозный силуэт владельца паба.

Утробно крякнув, здоровяк сбросил к ногам Шатти пластиковый мешок для мусора со всеми ее пожитками.

– Я тебя предупреждал, – невозмутимо сообщил хозяин, до половины высовываясь наружу, – еще одна потасовка – и духу твоего здесь не будет! Ты вообще представляешь, сколько от тебя убытка?

– Я не виновата, – упрямо повторила Шатти.

– Черта с два! – огрызнулся владелец.

– Ну при чем тут я? – не сдавалась девушка.

– Уж больно ты смазлива, – фыркнул хозяин, выбрасывая из окна чемодан. – Все равно что плеснуть валерианки стае котов. Мужики так и норовят тебя облапить. Глядишь – уже и передрались. А драки мне обходятся недешево, лапуля. Гораздо дороже, чем одна неважнецкая официанточка.

– Но мне позарез нужно это место! – протестующе воскликнула Шатти. Чемодан, с глухим стуком ударившись о, землю, раскрылся, вещи разлетелись во все стороны.

– Я слыхал, старина Паркинсон из «Летучего голландца» набирает новый штат. Обратись туда. – Окно с грохотом захлопнулось, и Шатти осталась стоять на безлюдной улице.

Выругавшись в сердцах, девушка подобрала куртку, выпавшую из чемодана, и набросила себе на плечи.

– Всю жизнь я мечтала о приключениях, – вздохнула она, запихивая разбросанные вещи обратно в чемодан. – Надо бы осторожнее желания загадывать!

Времени – половина третьего утра, а у нее – ни работы, ни крыши над головой. Можно было бы сразу догадаться, что ей здесь больше не работать, когда она возвратилась в паб, а прочие официантки, словно сговорившись, не удостоили ее ни словом. Папаше Викману изрядно потрепала нервы полиция, и, допросив с пристрастием свидетелей и разобравшись, что к чему, он отвел Шатти в сторону и велел ей убираться на все четыре стороны.

Сначала девушка решила, что хозяин шутит.

Но когда рассерженный старикан поднялся в ее комнату и принялся вышвыривать в окно вещи, всякая надежда угасла. Девушка выскочила на улицу и принялась лихорадочно собирать свое добро, прежде чем пьяные завсегдатаи, подоспев к месту событий, разживутся сувениром другим. И без того негодяи всласть потешились над ее горестной участью.

– Ну и что мне теперь делать? – буркнула она себе под нос.

Паб «У старого Викмана» служил ей идеальным прикрытием. Девушке необходимо было затеряться, «залечь на дно», как говорят мафиози, а поскольку в пабе она работала только за чаевые, владелец не потребовал у нее ни паспорта, ни номера страхового свидетельства. Однако из за подгулявшего забулдыги, вздумавшего распустить руки, и невесть откуда взявшегося защитника, на этой многообещающей работе пришлось поставить жирный крест.

Тайком покидая Эдинбург, никакого особого плана беглянка в голове не держала. Ей хотелось лишь раз и навсегда порвать с прежней жизнью, сбежать как можно дальше от тирана отца и великосветской кокетки матери, избавиться от их всеподчиняющего влияния. А главное – спастись от интригана жениха, который любил деньги семейства Кэссилис куда сильнее самой Шатти.

Жизнь ее была строго распланирована с самого момента рождения: шутка ли сказать, она – единственная дочь и наследница графа Гордона Алана Мак Меда Кэссилиса и его прелестной супруги Элизабет! И большую часть своей жизни Шатти покорно выполняла то, чего от нее требовали.