— Они просто пытаются играть на нервах, — спокойно сообщил он идущим вперед Призракам.

— И у них неплохо получается! — откликнулся Варл.

Барабаны и гимны становились все громче, но штурмовая пушка внезапно прекратила стрелять.

— Замолкла, — сообщил по передатчику Каффран.

Корбек обернулся и посмотрел в безумные глаза Ларкина:

— Что скажешь? Уловка, чтобы выманить нас?

— Чуешь? — Снайпер потянул носом сгустившийся воздух. — Паленый керамит. Могу поспорить, ствол заклинило из-за перегрева.

Корбек ничего не ответил. Он примкнул штык к стволу лазгана и ринулся вверх по склону, издав боевой клич громче и пронзительнее, чем волынка Майло. Отделения Призраков лавиной двинулись за ним.

Каффран и Гадес, крича от ярости, присоединились к общей атаке. Держа винтовки наготове, они вырвались из своего укрытия в сырой основной туннель.

Полковник Корбек перемахнул через баррикаду из мешков, закрывавшую один из каналов, и немедленно прикончил двоих сектантов, пытавшихся вернуть к жизни заклинившее орудие.

Ларкин упал на одно колено в отвратительную слизь и снял заглушки с ночного прицела. Осторожно выбирая цели для своих точных дальнобойных выстрелов, он подстрелил четверых сектантов в дальнем конце канала.

Лазерные заряды и лучи обрушились на Призраков, убив несколько солдат. Лобовая атака гвардейцев схлестнулась с войсками сектантов в высоком узком коридоре, в котором с трудом могли развернуться двое. Выстрелы в упор разрывали тела в клочья. Сверкали режущие, колющие штыки и ножи. Корбек был в самой гуще сражения. Его левую руку уже успел задеть цепной меч. Полковник потерял палец, а по руке струилась кровь из раны в плече. Он насадил сектанта на штык и тут же потерял оружие, когда падающий труп своим весом выдрал из его рук винтовку. Он выхватил запасное оружие — лучевой пистолет и серебристый танитский нож. Вокруг него пенилось безумие рукопашной, люди погибали в тесной мясорубке, прижатые друг к другу, словно в транспортной толчее во время часа пик. Вода под ногами поднималась, вытесняемая трупами и отрубленными частями тел.

Корбек пристрелил сектанта, пытавшегося атаковать его, затем сделал выпад в сторону, вспарывая чье-то горло серебристым ножом.

— За Танит! Первый, Последний и Единственный! — выкрикнул он.

В пятидесяти метрах позади острия атаки Гаунт слышал рев чудовищной рукопашной, разыгравшейся в туннеле. Он посмотрел под ноги и увидел, что текущая мимо вода реки Бокор стала густой и красной.

Пройдя еще десяток шагов, комиссар обнаружил рядового Гадеса, состоявшего в отделении Орхи. Удар цепного меча лишил гвардейца обеих ног, и теперь вода несла его тело к выходу.

— Медик! Дорден! Ко мне! — выкрикнул Гаунт, подхватывая давящегося кровавой мокротой Гадеса.

Гвардеец поднял глаза на своего командира.

— Настоящий ближний бой, ближе некуда, — удивительно четко произнес Гадес. — Набились там, как рыбы в банке. Сегодня мы все и вправду станем призраками.

Гвардеец снова закашлялся. Изо рта плеснула кровь, и жизнь покинула его.

Комиссар поднялся.

Майло содрогнулся при виде страшной и такой реальной гибели Гадеса.

— Продолжай играть! — приказал Гаунт. Затем он развернулся к наступавшим сквозь заросли Призракам позади него. — В атаку! Колонной по три! Во имя Императора и во славу Танит!

С оглушительным боевым кличем Призраки Гаунта рванулись вперед, выстроившись в колонну по три человека в ряд. Они шли в кипящее жерло ада.