Рассуждая так, Борель подзабыл, что ни бомбы, ни пистолета ему в здешних местах взять неоткуда. А потому разные «можно бы» да «если бы» не имеют смысла.

Он проверил оружие, которое все-таки купил: себе — саблю — больше для понта, чем для реальной защиты, Йереватсу — дешевенькую булаву с деревянной рукояткой и пупырчатым железным набалдашником, и обоим — по простому кинжалу в ножнах. Наконец, арбалет. В глубине души Борель, сам отнюдь не задира, надеялся, что, случись какая-никакая заварушка, ему удастся уладить проблему, не доводя дело до рукопашной. Конечно, лучшим аргументом является пушка, но, как говорится, на безрыбье и рак — рыба. В магазине снаряжения в Новоресифе был и хороший большой лук, но он оказался слишком непослушным в неумелых руках Бореля, а набираться опыта времени не оставалось.

Борель снял плащ, сложил его и сунул в ранец. Потом он решил еще раз обмозговать, что делать дальше. Ничего другого ему не оставалось, как только попытаться, после прибытия в Миши, как-то проникнуть в Орден Кварара. Будь у него друзья среди членов братства — обстряпал бы это дельце в два счета. Судя по всему, микардандцы были простофилями изрядными. Но с чего начать? Как сделать первый шаг? Наверное, не обойтись без импровизации. Ну да сначала надо хотя бы добраться до места.

Необходимо только любыми средствами преодолеть этот первый барьер, а дальше — дело за малым. Все-таки он дока в таких делах. Уж в вытягивании денег из простаков он поднаторел изрядно. А потом можно будет всласть посмеяться над старым Абреу. Пусть скрипит зубами от досады — все равно ничего с ним поделать не сможет. Борель вообще считал честность первым признаком глупости, а Абреу на дурака никак не походил. Значит, только прикидывается лопухом, а на самом деле — такой же хапуга и проныра, как все остальные чинуши, и все его высокие моральные принципы и красивые слова — показуха, лицемерие и пустозвонство.

Размышления Бореля прервал один из его гребцов:

— Охе-е!

Кришнанец показал на правый берег. Там из-за островов показалась лодка.

Йереватс вскочил как ужаленный и прикрыл волосатой рукой глаза от солнца.

— Разбойники! — закричал он.

— А ты откуда знаешь? Далеко ведь? — спросил Борель. Но от страха и у него екнуло сердце.

— Сейчас-сейчас. Сами видеть, — залепетал колофтунец, а его хвост беспокойно задрожал. Он с испугом и надеждой посмотрел на Бореля: — Смелый господин убить разбойников? Не даст им сделать нам больно?

— К-конечно, — пробормотал Борель. Он наполовину вытащил из ножен саблю, посмотрел на лезвие и сунул ее обратно, да таким нервным движением, какого раньше за собой не замечал.

— Охе! — воскликнул один из гребцов. — Думать ты побеждать разбойников?

— Полагаю, что так, — изрек Борель.

— Нет, не драться с ними! Если мы не быть драться, они убить только ты, потому что мы простые бедняки.

— Разве так? — переспросил Борель. У него внутри все сжалось, но выброс адреналина в кровь словно подстегнул его, и он крикнул что есть мочи: — Вы что, думаете, я подставлю свою шею ради вас? Что покорно дам перерезать себе глотку, а вы останетесь целехоньки-невредимы? Багхана ползучая! Сейчас я тебе покажу! — Сабля со свистом вылетела из ножен, и от удара ею плашмя по голове гребец повалился на бок.