|
Случайно или нет, но в Тегеране три аэропорта — и все три располагались как минимум в двадцати километрах от города. Машин было немного — грузовики, автобусы, обычные легковушки. В основном белого цвета, что ожидаемо — жара. Ехали довольно быстро, места на дороге хватало. На обочине мелькнул громадный плакат, настолько огромный, что я даже удивился — высотой по меньшей мере с четырехэтажку. — Что это? — я указал пальцем за окно. — Это… Это тут везде. Белая Революция, через полтора месяца очередная годовщина. Главный государственный праздник страны, три дня не работают. — Белая Революция? Что это означает? — Белая Революция — это главное событие в жизни всего прогрессивного человечества в двадцатом веке. Благодаря Белой революции слабый и продажный режим Пехлеви был свергнут, и к власти пришел царь всех царей шахиншах Хосейни. Да святится, да пребудет, да здравствует в веках и все такое прочее… Ирония русского дипломатического работника мне была хорошо понятна. Нормальный человек не станет себе воздвигать плакат с четырехэтажку высотой. — Собственно говоря, шах Хосейни и в самом деле немалого добился. До него Персия просто продавала России нефть и газ, а все, что нужно, закупала, тем и жила. Теперь шах старается строить какую-никакую промышленность, здесь даже автомобили по лицензии производятся. Атомные реакторы есть, сталь варят, удобрения делают. Только нефть по-прежнему нам продают, потому что таковы условия договора. А мы здесь просто поджариваемся, как на сковородке… — А чем в основном посольство занимается? — Ну, в основном — обслуживание торгового обмена. Есть аппарат Главного военного советника, все контакты по армии — на нем. Здесь народ особенный, русские купцы понятия «фарда» не понимают. А суда здесь нормального нет, перс перса не осудит никогда. Ну, когда приходит время вмешиваться — вмешиваемся. Только осторожно. А то недавно к шаху вошли с жалобой, что кто-то из местных товар не поставил и деньги не вернул. Денег так и не дождались, а купчину этого через пару дней безо всякого суда казнили. Еще недавно скандал был — партию рефрижераторов задержали, всего-то на пять суток, а крика-то было, крика… Так что тут осторожнее надо быть. Вот это вот строительство, промышленность развивающаяся — и есть Белая революция. Есть программа развития, она так называется. Каждые пять лет шахиншах обращается к народу на тему, что сделано и что сделать еще предстоит. Неплохо, на мой взгляд. — Неплохо, — согласился я, — а как тут дела с мятежами, с терроризмом? Я слышал, тут спокойно… — Спокойно… как в морге. Это в прямом смысле. Хватают по одному подозрению. Двое разговаривают — один потом обязательно донесет, о чем бы ни шел разговор. Но иногда схватить не успевают — вы понимаете, о чем я? — Понимаю… — Недавно совсем было, на днях. Взорвали мост, по которому должен был ехать шах, он сам едва уцелел. Об этом — ни слова. Ни в одной газете, ни на одном телеканале. — Шах жив? — Жив… а вот директор САВАК пропал вместе со всей семьей. И никто даже вопросов не задает — был человек, и нет человека… — И кто теперь директор? — Генерал Абумаджид Тимур. Раньше отвечал за контрразведку. — А предыдущего… — Здесь в таких случаях даже не судят. Пропал человек — и все. Тегеран вырастал на горизонте — загадочный, почти европейский, судя по безликим квадратным корпусам серого бетона. — Что здесь производят? — Да много всего. Это не Китай. Шах умный человек. Здесь у людей есть собственные авто, собственные корабли, собственные железнодорожные локомотивы. Многое выпускается по лицензиям, но есть и свое. |
