|
Огромный, с надежной кровлей, тремя каминами, широкими верандами и лужайками до самого пролива Лонг-Айленд, он словно молил, чтоб в нем провели лето. Девчушки в сарафанчиках должны были кататься на качелях, мальчишки с растрепанными вихрами приносили бы свежепойманную рыбу, а на кухне лимонад тек бы рекой. И тра-ля-ля. Что же касается внутреннего убранства, то здесь хозяева слегка перестарались. Повсюду, абсолютно в каждом углу был ситец. Леопардовые коврики Элси ди Вульф, которые еще сгодились бы для манхэттенской квартирки десятилетней давности, тут были совершенно ни к селу ни к городу. И что самое забавное, на купленных с аукциона портретах кисти импрессиониста из Блэк-Холла Хью Ренвика были изображены не члены семьи владельца дома, а какие-то чужие люди.
– Наверное, не стоит говорить о том, – сказала Марни Маккрей Кэмпбелл, которая приехала, чтобы помочь Элизабет с переездом, – что это не первоначальные хозяева. – Давнишние подруги с интересом разглядывали портреты. – Да, я уж и сама догадалась. – Подобное происходит сплошь и рядом. Родственники передают эти пляжные дома через поколения, но вдруг у какого-нибудь наследника возникает потребность в деньгах, и все идет с молотка. Ну, по крайней мере, последние владельцы купили Ренвика для своих стен. Интересно, было ли им известно о том, что он жил на Файрфлай-Бич… – Как раз за рекой, – посмотрев в сторону Мыса Хаббарда, сказала Элизабет. – По-моему, старички мистер и миссис Боуэн перевернулись бы в своих гробах, если б увидели здешнюю ванную комнату из мрамора. До продажи дом был таким потрепанным и обладал неким неземным очарованием… Но ты-то что собираешься делать? Ах да, еще я рада, что заплесневелые плетеные кресла остались в целости и сохранности. – Ага… – улыбнулась Элизабет. – Буду сидеть в них на веранде, попивая чаек, и пялиться на хибару Эбигэйл Кроу в поисках вдохновения. – Да, это как раз напротив, – Марни указала на примостившийся в низине между пляжем и болотами перекошенный белый домик в окружении виргинских сосен. – Теперь две наши местные кинозвезды живут прямо здесь, под боком друг у друга. Ты и впрямь думаешь, что Барбара Уолтере выберется сюда, чтобы взять у тебя интервью? – Возможно, – кивнула Элизабет, хотя и знала, что этого никогда не случится. Записка оказалась слишком короткой; Зи была немного обижена тем, что Барбара не захотела подстраиваться под рабочий график Элизабет Рэндалл. Не желая обнажать перед Марни свои настоящие чувства, она потянулась и сказала: – В любом случае, у меня будет полно времени, чтоб поразвлечься с сестрой и сыном. – Зеб все еще снимает домик у Винни, – напомнила Марни. Элизабет нарочито равнодушно зевнула: – Да ну? – А ваш развод… он хоть прошел мирно? – покраснев от излишнего любопытства, спросила Марни. Хотя они были подругами с самого детства, в нынешнем положении Элизабет ответы на подобные вопросы могли стать пищей желтой прессы. – Более-менее, – ответила Элизабет. – Но мы уже вряд ли будем друзьями. – Похоже, он очень радуется своему возвращению на Мыс. – Наверное, встречается с Румер? – затронув больную тему, спросила Элизабет. – Да, причем частенько. – Ну, это не удивительно. После развода он ушел в загул по бабам. Похоже, все женщины Лос-Анджелеса хотели встречаться с астронавтом. Но никаких продолжительных отношений он так и не завязал: мне кажется, он просто боялся, что ему не дадут, а они боялись, что им так и не удастся затянуть его вовсю к алтарю. В общем, сегодня у него одна, а завтра другая, понимаешь? И вот он наконец-то добрался и до Восточного побережья. |
