|
Так что Володина кухня больше похожа на гостиную, где по недоразумению стоят холодильник и мойка. Вместо плиты у него панель с двумя конфорками, кстати, очень удобная вещь для тех, кто не собирается печь пироги. А представить себе майора, выпекающего пироги, я не могу. - Что за работа такая, на похороны ходить?! Володя глянул на меня: - Потом объясню. - Ты и на поминки поедешь? - Да. - Эй, Романова! - заорал Ванька. - Ну ты просто тормоз! Давай, давай, нам надо вперед всех приехать! - Ладно, вечером поболтаем, - сказала я и побежала к "девятке". Димка унесся на "Мерседесе", словно пуля, выпущенная из пистолета. Мы поехали достаточно тихо. Я расслабилась и бездумно смотрела в окно. Мелькали дома, магазины, потом вдруг показалось широкое шоссе, появился и исчез транспарант "Магазин "Три кита". - Слушай, а куда мы едем? - изумилась я. - Поминки будут у покойного на даче, - спокойно пояснил Ванька, - в Алябьеве. - Ну ничего себе! И где же, адрес какой? - Соловьиная аллея. Так это противоположный от нас конец поселка, и я там почти никого не знаю. Мы свернули влево и покатили по узкой дороге, впереди показались первые дачи писательского поселка. - Слышь, Романова, - пробурчал Ванька, - сегодня отыграем, и все. - Как это все? - не поняла я. - Ну, перерыв устроим. Надоело, налабухали на лето, отдохнуть охота. Какой смысл в Москве париться, заказов мало идет. Впрочем, если хочешь, можешь одна с "Ямахой" кататься, за оркестр сойдешь. - Не, Ваняшка, - покачала я головой, - не хочу, жарко очень, и потом без вас я не смогу, лучше подожду до осени, посижу на даче, почитаю детективы, телик посмотрю, кайф! - И мы с Танькой на дачу, - вздохнул Лыков, - хоть я и не люблю кверху жопой на огороде стоять. У тебя что растет? - Крапива, - ухмыльнулась я, - на щи. Была зелень, да дети с собаками повытоптали, а я и не расстраиваюсь. Нет, и не надо, лучше куплю, у меня при виде грядки и семян сразу мигрень начинается. - Счастливый у тебя характер, - вздохнул Ванька, - моя Таняха просто ненормальная. Кабачки, тыквы, помидоры, огурцы, клубника. Мрак! Одной воды для полива три бочки надо, а водопровода нет, таскаю в баклажках из речки. Ей-богу, никаких заготовок не захочется! Мы пропрыгали на ухабах, свернули на бетонку и въехали в широко распахнутые железные ворота. Дом был высотой с наш, но в ширину намного превосходил его, два крыла и средняя часть, просто усадьба. Небось тут чертова туча комнат. Безукоризненно вежливая горничная провела нас на задний двор. Там, под цветным шатром, был сервирован стол, а чуть поодаль сооружена эстрада. Не успели мы устроиться на помостках, как стали появляться люди. Часам к пяти вечера присутствующие окончательно забыли, зачем собрались. Кое-кто, довольно сильно набравшись, отправился в дом на мягкие диваны. Небольшая группка фальшиво выводила песню, а один из участников, потный мужик в очень измятой и очень дорогой шелковой рубашке, подошел к помосту, вытащил сто долларов, слегка покачиваясь, влез на эстраду, сунул зеленую бумажку мне в вырез сарафана и прогудел: - Эй, ребята, "Мурку" могете? - Могем, - ответила я, выуживая купюру, - запросто. Димка с Ванькой переглянулись, и дальше вечер потек по знакомому руслу: "Мурка", "Зайка моя", "Калина красная"... Потом "быстренькое" и "тихонькое". В районе одиннадцати девушка, похожая на фотомодель, дала Димке конверт и сказала: - Теперь поешьте - и свободны. |
