— Лизавета…

— Отведи-ка ты меня к столу с едой и поболтай со мною светски. Пусть Эдик понервничает… если сможет.

— Не надо, у него астма начнется.

— Волков, вот ты все-таки недобрый!

Жора с шумом выдохнул воздух, когда невыносимая девчонка отлепилась от его многострадального тела и повисла на согнутом локте. Это пожалуйста, это — запросто. На Жорином локте на спор висли трое ребят из наружной охраны, здесь у Лизы шансов не было.

3

У стола с закусками они оба украдкой перевели дух. Напряжение и жар отступали, на смену им пришли слабость в коленях и рассеянные взгляды по сторонам. При этом Лиза просто избегала смотреть на Волкова, а тот напряженно вглядывался в окружающих, стараясь понять, не заметил ли кто предосудительных объятий Принцессы и Ее Охранника. Вроде обошлось.

Лиза ловко отправила в рот клубнику устрашающих размеров и повернулась к Жоре.

— Итак, вернемся к нашей искрометной беседе. Я ничего про тебя не знаю, Волков.

— Если тебя не покоробит еще одно умное слово из моих уст, то это — чистой воды метафора, содержащая в себе еще и гиперболу. Другими словами, ты преувеличиваешь. Обо мне ты знаешь вполне достаточно.

— То, что ты служил в спецназе, умеешь бить кирпичи об голову и валить коней на скаку — не знание, а набор сведений.

— Которых вполне достаточно, чтобы чувствовать себя в безопасности.

— Не забывай, я — капризная золотая девочка, я по жизни привыкла чувствовать себя в безопасности. Но о тебе я хочу знать больше. Хотя бы то, что знаешь обо мне ты.

— Лизавета, не нарывайся. Я сроду не умел изливать душу.

— Облегчаю задачу. Давай поиграем в игру.

— Какую еще?

— Волков, ты смешно-ой! Ну что ты так напрягся? Обычная игра, вопрос-ответ. Всего, скажем, двадцать вопросов, по очереди. Я спрашиваю, ты отвечаешь, потом меняемся.

— А если я не захочу отвечать на какой-то вопрос?

— Тогда штрафной. Что-нибудь легкое, необременительное. Поцелуй!

Самым правильным было бы сейчас щелкнуть ее покровительственно по носу, обозвать малявкой и уйти от ответа, но Жора слишком явственно представил, как целует эти смеющиеся коралловые губки, как ощущает и сладость и аромат, как…

— Жора, не стойте с таким глупым видом, вам не идет. Не надо сразу придумывать экзистенциальные вопросы, начни с простых. Давай помогу. Вот, например, Эдик. Разве тебе не хочется знать, влюблена я в него или нет?

— Ну… Влюблена ты в Эдика?

— Не скажу!

— Ах, ты…

— Имею право. Это бестактный вопрос для юной девушки.

— Так ты ни на один мой вопрос отвечать не собираешься?

Лукавый взгляд зеленых глаз из-под длинных ресниц. Ехидная усмешка. Ах, Котенок, что ж ты делаешь с капитаном Волковым…

— Это был второй вопрос, Жорочка? А как же штрафной за первый неотвеченный? Трусишь?

Волков неожиданно вкрадчивым и стремительным движением сгреб ее в охапку, склонился к самому смеющемуся личику и прорычал страшным шепотом:

— Ох, ты доиграешься…

Во мгновение ока мир изменился. Больше не было девочки Лизы и мрачного бодигарда Волкова. Были мужчина и женщина, охваченные желанием столь сильным и яростным, что все остальное становилось просто несущественным. Впоследствии он не мог вспомнить, кто начал первым. Очень возможно, что Лиза. Хотя лично Жора помнил только свои ощущения.