Озадаченный Стивенс ушел. Он послал к старухе Фейт. Затем пересказал остальным слова цыганки. Друзья оглядели долину, лежащую внизу. Под ними серебристой лентой извивалась река. Ник застыл.

– Это может быть река Задорра.

Эстреллита угрюмо кивнула:

– Si, Rio Zadorra.

– Тогда вон там Випория, а ниже нас, вон в той долине внизу, место, где мы сражались против брата Бонн и французов. – Он огляделся по сторонам, ориентируясь. – Если мы спустимся к реке, вон к той крутой излучине, уверен, я смогу оттуда найти дорогу к могиле Элджи. – Он взглянул на Стивенса. – Пойдем посмотрим?

Стивенс сглотнул и кивнул. Трое мужчин и собака тронулись в путь.

– Я пойду с вами, – объявила Эстреллита. – Вы можете заблудиться. К тому же... – Ее взгляд обратился на Мака. – Может, мне придется защищать вас.

Мак нахмурился:

– Тебе? Защищать нас? – Голос его был презрительным.

– Si, – ответила Эстреллита. Она склонила голову набок и задумчиво посмотрела на Мака. – Видишь, я же говорила, что тебе идет платье, Тавиш, оно тебе и вправду идет, – сказала она. – Очень красиво. Баскские девушки любят красивых мужчин, но не бойся, я защищу тебя, – дерзко и самоуверенно заявила она и побежала вперед. С притворным рычанием Мак поспешил следом. Мрачное выражение полностью исчезло из его глаз.

Фейт осторожно вошла в коттедж. Старая цыганка с мягкой улыбкой поманила ее к себе.

– Ты та, кто называет мою звездочку сестрой дороги, да?

– Да, – ответила Фейт.

Старуха долго вглядывалась в глаза Фейт, затем кивнула:

– Это хорошо. Ты можешь называть меня абуэла. Это означает бабушка.

– Спасибо, – прошептала Фейт.

Старая женщина заколебалась, затем сказала:

– Большой рыжий мужчина, похожий на медведя, он добр к моей звездочке? Не обижает ее?

– Мой муж говорит, что Мак любит вашу Эстреллиту. Ник знает Мака много лет. Он говорит, что Мак никогда не обидит женщину.

Старая женщина выпятила губы и обдумала ее слова.

– А твой муж, он хороший человек?

Фейт выразительно закивала:

– О да, абуэла. Чудесный человек. – Она почувствовала, что глаза наполняются слезами. Старая цыганка, нимало не смущаясь, смотрела, своими мудрыми глазами подмечая все.

– Это хорошо. Мне осталось совсем недолго жить. Ты будешь сестрой дороги моей звездочке, когда меня не станет?

– Да, конечно, буду.

– И ты заберешь ее отсюда? После того как я умру, здесь для нее не останется ничего, кроме плохих воспоминаний. Она последняя в нашем роду, из нашей семьи больше никого не осталось. Эстреллите нравится называть себя цыганкой, но в наших жилах течет кровь басков, мавров, испанцев и португальцев. Это место было моим домом, и ей тут всегда было хорошо, но с моей звездочкой приключилась беда, когда она была еще совсем юной девочкой. Ей лучше устроить дом в каком-то новом месте.

– Я понимаю, – сказала Фейт, – и обещаю вам, что позабочусь о ней. Эстреллита может поехать со мной в Англию... – Она снова часто заморгала. Они будут нуждаться друг в друге, она и Эстреллита, потеряв людей, которых любят больше всего на свете.

– Дай мне твои руки, дитя. – Старуха протянула руки, и Фейт вложила в них свои. И снова почувствовала это покалывающее ощущение. Старая колдунья закрыла глаза и, казалось, прислушалась. – Будет ребенок. – Она взглянула на живот Фейт. – Помни об этом. Не бойся того, что должно случиться. Приезд твоего мужа в это место был предсказан: трое чужеземцев придут; кровь первого в земле у моих ног, второй – человек огня – кровь моей крови, и третий с глазами как лед, чья кровь заберет мою жизнь.