Но девочку больше интересовали зверюшки из искрящегося хрусталя, чем указания Роберта.

– Это же кролик! – радостно воскликнула она, взяв в руки одну фигурку.

– Не трогайте, – строго произнес Роберт и поставил кролика на место. – Статуэтки принадлежат мисс Бесси, их больше никому не позволяется брать.

– Да, сэр. – Малышка опустила голову.

– Я не сэр. Я просто… – он с трудом подыскивал нужное слово, – просто Роберт.

– Да, сэр.

Покачав головой, он вручил девочке метелку и подошел к Натаниэлю, который отчищал копоть с камина. Каменная кладка уже сияла, зато сам мальчик перепачкался с головы до ног – даже его светлые волосы были кое-где измазаны сажей.

– Ну, как? – гордо осведомился он.

Роберт не спеша оценивал проделанную работу. Своим старанием мальчик преподнес ему приятный сюрприз.

– Ай!

Это кричала от страха Белль, и Роберт помчался к ней на помощь. У нее было нетрудное задание: выбить из тяжелых штор пыль и паутину и открыть все окна, чтобы проветрить комнату. Слуга раздвинул шторы и посмотрел, что послужило причиной такой паники.

– Мисс, да ведь это просто дохлая мышка. Она уже не кусается.

Он хотел успокоить ее этими словами, но Белль зажмурилась и пустилась в рев. Натаниэль обнял девочку, как это всегда делала Далси, и прижал ее лицо к своей перепачканной сажей рубашке, объясняя встревоженному Роберту:

– Когда пришли солдаты, Белль несколько недель пряталась с матерью в погребе. Еда у них вся закончилась, и они начали питаться мышами. А потом ее мать умерла, и Белль осталась одна… – Со всей лаской, на которую способен восьмилетний мальчик, он погладил девчушку по голове и прошептал: – Не плачь, Белль. Далси же говорила – ты теперь всегда будешь с нами.

У Роберта появился комок в горле, и комок этот никак не желал исчезать. Наконец Роберт властно произнес:

– Натаниэль, вы можете возвращаться к работе. А вы, маленькая мисс, идите со мной.

Девочка проследовала за ним на кухню, и Роберт поставил перед ней чашку горячего чая, пододвинул тарелку, на которой лежало еще теплое печенье, и произнес:

– Когда закончите пить чай с печеньем, найдете меня в гостиной. – И с этими словами вышел.

Далси работала весь день – выбивала ковры, отскребала полы, терла на стиральной доске окровавленные простыни Фионы до тех пор, пока кожа не слезла с пальцев. И все это время думала о словах Кэла: «Нашего доверия вам не заработать никогда»…

Когда солнце уже клонилось к закату, она сняла простыни с веревки. Складывая их на сильном ветру, Далси обернулась и увидела самого Кэла – голый по пояс, он стоял у колодца и обливался холодной водой.

В паузе между двумя ударами своего сердца она не в состоянии была думать ни о чем, лишь заворожено смотрела на игру мускулов на его спине, когда он зачерпывал воду. Но Далси пересилила себя и пошла дальше. И тут он обернулся.

– Я вижу, вы усердно отрабатываете жилье, мисс Трентон.

Она вздернула подбородок и промолчала. Но не успела сделать и шага, как вдруг Кэл схватил ее за руку. Далси пошатнулась. Наверное, это все из-за жары. Или из-за усталости…

– Уберите руки, мистер Джермейн, – произнесла она таким голосом, будто говорила с солдатом-янки или с бандитом.

Кэл был доволен, что ей изменило обычное хладнокровие, которое так выводило его из себя, и едва заметно улыбнулся.

– А если не уберу?

– Как же вы объясните своей тетушке, почему я надела вам на голову стопку белья?

От такого неожиданного заявления он рассмеялся, запрокинув назад голову.