— Пойдёмте внутрь, — усмехнулся я. — Сейчас всё сами увидите. Но онколог всё равно нужен.

Хоть тератома далеко не всегда злокачественна, но специалист, который должен осмотреть её и поставить диагноз — это онколог.

Это заболевание, пожалуй, одно из самых странных, которые встречаются в человеческом организме. Оно возникает невероятно редко и без каких-либо причин. Происходит сбой в формировании ещё зародышевых клеток, образуется небольшой очаг в виде этой самой тератомы, в котором в конечном итоге в будущем может вырасти всё, что угодно.

Зубы, кожа, мышцы, волосы, и даже глаз. Бывали случаи, когда из яичника женщины или копчика младенца удаляли зубы и глаза, которые сформировались в подобной тератоме.

Недаром тератома происходит от греческого слова «монстр».

Когда мы с заведующим хирургией вошли в кабинет, УЗИ-диагност медленно повернулся к нам с выпученными глазами, но ничего не сказал.

— Да ладно? Неужто правда? — прошептал Ясуда Кенши.

— Разбираться некогда. Из-за неё возник перекрут яичка, поэтому пока оно не начало отмирать, нужно приступать к операции, Ясуда-сан, — также тихо ответил я.

Ясуда Кенши выглянул в коридор и крикнул медсёстрам:

— Готовьте Гинозу Рэя к операции. Вызовите анестезиолога и… Кишибэ Банджо!

Видимо, Ясуда специально не стал называть специальность Кишибэ Банджо, чтобы не напугать пациента. А Кишибэ-сан, как известно, работал у нас онкологом. Ох и непростая профессия… Но, к счастью, мне показалось, что эта тератома не успела перерасти в злокачественную опухоль. Удалим — и всё будет в порядке.

Пока Гинозу Рэя готовили к операции и вводили в наркоз, мы с Ясуда Кенши и Кишибэ Банджо изучали уже приготовившиеся анализы и результаты ультразвукового исследования мошонки.

— Мне не нравится это новообразование, — подметил Кишибэ Банджо. — Кацураги-сан, Ясуда-сан, мне кажется, что эта тератома уже давно переросла в рак. Смотрите, как она прилегает к сосуду. Когда вскроете мошонку, это будет видно намного лучше, но мне кажется, что эта дрянь уже успела растворить сосуд и потерять несколько своих кусочков. То есть — пустить метастазы.

Я был на сто процентов уверен, что метастазов в теле пациента не было, но насчёт злокачественности тератомы спорить с Кишибэ Банджо не мог. Ни он, ни я без результатов гистологического исследования не могли сказать наверняка, есть ли там нетипичные клетки — предвестники рака.

Хотя… С другой стороны, если я включу «гистологический анализ» и совмещу его с «усиленным анализом», может, и смогу разглядеть изменения в тканях. Сил придётся истратить немерено. Но — ничего! На случай если потрачу слишком много энергии, в моём кабинете спрятан священный буддистский свиток. Подзаряжусь от него.

— Что вы предлагаете, Кишибэ-сан? — спросил Ясуда Кенши. — Мы ведь не будем…

— Возможно, придётся, — перебил его Кишибэ Банджо. — Думаю, лучше будет удалить яичко.

— Да глупости… — не согласился Ясуда. — Непохоже на рак, вы уж не обижайтесь, Кишибэ-сан. Да и мужчина молодой.

— У него есть двое детей, — подметил я.

— И что? — воскликнул Ясуда Кенши. — Может, он захочет ещё больше!

— Ясуда-сан, мужчина прекрасно может иметь детей и с одним яичком, — сообщил Кишибэ Банджо.

— Знаю, но мы же не можем сказать наверняка, насколько здоровое второе! — сказал он. — Ладно, мы теряем время. Кацураги-сан — за мной.