Изменить размер шрифта - +
— Вывожу яичко и семенной канатик.

— Принято, — кивнул Ясуда Кенши.

— Пережимаю семенной канатик, перевязываю шовным материалом, — продолжил я, а затем, закончив перечисленные действия, произнёс: — Пересекаю шовный канатик вместе с сосудистым и нервными пучками.

Дальше дело оставалось за малым. Тератома осталась припаянной к той части сосудистого пучка, который я уже отсёк. Попадания опухолевых клеток в кровоток можно теперь не бояться. Как можно не опасаться загрязнения этими клетками левого яичка.

Даже не все мужчины знают, что яички отделены друг от друга перегородкой и каждое из них находится в герметичной полости. Правда, герметичная — не совсем правильно сказано. Полость мошонки, грубо говоря, сообщается с брюшной полостью, но это уже совсем другая история.

Я отсёк тератому и переместил её в специальную ёмкость для последующего направления на цитологическое и гистологическое исследование. Хотя заранее знал, что обнаружит патологоанатом. Канцерогенез — преобразование доброкачественной опухоли в злокачественную.

И хвала всем местным богам, что мы предотвратили катастрофу вовремя.

— Накладываю швы, — произнёс я, переходя в завершающим этапам операции.

Да, Гиноза Рэй останется только с одним яичком. В целом это может повлиять на уровень тестостерона и на способность зачинать детей. Но это довольно сомнительное заявление. Одно яичко прекрасно справляется со своей функцией. Тем более, у этого пациента уже есть двое детей, а значит, ради сохранения его жизни и предотвращения рисков, я мог пойти на такой радикальный ход. И я уверен, что сделал это не зря.

Операция подошла к концу. Хирургические медсёстры забрали пациента в палату. Ясуда Кенши покинул операционную первым.

— Что это с ним? — спросила меня рыжая девушка — анестезиолог.

— Понятия не имею, — ответил я. — Не переживайте, я поговорю с ним.

— А как вас зовут? — лучезарно улыбнулась она. — Вы случайно, не тот самый Кацураги Тендо?

— Тот самый? — усмехнулся я. — Не уверен, что обо мне можно выражаться в таком духе, но — да. Я — Кацураги Тендо.

— А я Нода Тирико, — улыбнулась она и подхватила меня за руку.

— Э… Очень приятно, Нода-сан, но… Я ещё не успел обработать руки после операции.

— Ой! — девушка выдернула руки. — Ничего страшного. Все мы варимся в этой… хирургии!

Она странно хихикнула. Я никак не мог понять, кого мне эта Нода Тирико напоминает. Рыжеволосая, необычайно сексапильная… Стоп.

Я быстро понял, кто она такая, и мои мысли спутались в узел.

Нода… Нода Такео — рыжеволосый фельдшер скорой помощи, который подставил меня в первый же рабочий день!

— Нода-сан, а фельдшер скорой — это случайно… — начал я.

— Да-да, это мой брат-близнец, — кивнула она. — Вечно все находят это сходство. Я даже татуировки набила, чтобы чуть больше от него отличаться.

— Поверьте, вы от своего брата отличаетесь по многим параметрам, Нода-сан, — рассмеялся я. — Ладно, рад был знакомству. Мне нужно переговорить с заведующим.

— Всего доброго! Заглядывайте, Кацураги-сан! — воскликнула девушка.

Я обработал руки и покинул операционную. Ясуда Кенши уже закончил послеоперационный осмотр Гинозы Рэя, дал указания медсёстрам и ушёл в ординаторскую. Когда я вошёл внутрь, заведующий хирургией сидел на диване, устало откинув голову назад. Его глаза были закрыты, но я знал, что Ясуда не спит.

— Позволите, Ясуда-сан? — спросил я.

— Да, Кацураги-сан, входите, — не меняя позы, ответил он.

Я прошёл в ординаторскую, закрыл за собой дверь и присел в кресло напротив заведующего хирургией.

Быстрый переход