Однако, пробежав глазами по анализам пациента, я понял, что дело вовсе не вегетососудистой дистонии. Несколько показателей крови Васильева меня не на шутку напрягли.

Тут может быть заболевание посерьёзнее.

Я приготовился задавать вопросы Васильеву, но в этот момент на мой телефон пришло СМС-сообщение Акихибэ Акико.

«Кацураги-сан, пациенту с обмороком снова стало плохо. Он уже в терапевтическом отделении. Я пообщалась с Накадзимой Хидеки. И он понятия не имеет, что происходит с больным. Фудзитару Комацу в реанимации».

Ну сегодня и денёк… Эта пятница просто переполнена сложными клиническими случаями. Что ж, ладно… Придётся немного ускориться.

— Анатолий Сергеевич, — перешёл к делу я. — Я знаю, что с вами происходит.

Глава 15

— Анатолий Сергеевич, вам говорили о том, что у вас сильно увеличено количество тромбоцитов в крови? — спросил я.

Васильев пожал плечами.

— Да, доктор Кацураги, что-то подобное мне говорили год назад, — ответил он. — Но я пью кроверазжижающие препараты. Разве этого недостаточно?

— Что конкретно вы пьёте? — поинтересовался я.

— Аспирин. Ацетилсалициловую кислоту, — назвал препарат он.

— Недостаточно, — помотал головой я. — Уровень тромбоцитов слишком высокий. Здесь обычными антиагрегантными препаратами не обойтись.

Но корень всех проблем крылся не в общем анализе крови, а в заключении ультразвукового исследования органов брюшной полости. Одного органа там попросту не было, хотя он там быть должен. Иногда УЗИ-диагносты его игнорируют и не описывают, будто его и вовсе нет. Но этот орган очень важный, и если его в теле Васильева действительно нет, то это многое объясняет.

— Что у вас с селезёнкой, Анатолий Сергеевич? — спросил я. — Меня смущает заключение вашего УЗИ брюшной полости.

— А, так её удалили ещё несколько лет назад, доктор Кацураги, — ответил мужчина.

— Из-за чего?

— Я попал в аварию. В целом отделался малыми травмами, если учесть, что моя машина рухнула с моста, — сухо усмехнулся он. — Сломал таз и повредил селезёнку. Таз уже давным-давно сросся, а вот селезёнку пришлось удалить.

— Логично, — кивнул я. — Но вам не рассказывали, чем это чревато?

— Отсутствие селезёнки? — переспросил он. — А что, она в принципе зачем-то нужна? Мне один врач говорил, что это относительно бесполезный орган.

Ох, ну и кто же умудрился такое сказануть? У нас в организме практически нет бесполезных органов. Речь, конечно, не идёт об атавизмах и рудиментах — признаках организма, которые не несут практичной функции для организма. Селезёнка таковым точно не является. Она — один из главных компонентов иммунной системы — её «мозг». В селезёнке образуется часть лимфоцитов. Но что особенно важно при рассмотрении этого клинического случая — это разрушение старых клеток крови и депонирование, то есть сохранение и накопление тех клеток, которым ещё рано выходить в кровоток.

Селезёнка уничтожает устаревающие клетки крови и накапливает в себе тромбоциты. А поскольку у Анатолия Васильева этого органа нет, то и накапливаться тромбоцитам попросту негде.

— Анатолий Сергеевич, этот орган играет очень важную роль, поверьте мне на слово, — произнёс я.