Цитокины — это способ связи между разными структурами иммунной системы. Письма, которые редко несут хорошие вести. Обычно они передают информацию о том, что в организме инфекция, и всем нужно срочно мобилизоваться.
Существует даже такое понятие, как цитокиновый шторм. Когда этих веществ становится слишком много, и организм в ответ на инфекцию начинает уничтожать сам себя.
Что ж, будем надеяться, что мой сам себя не уничтожит за эту ночь! Если что, «анализ» меня предупредит.
И, не дождавшись каких-либо серьёзных изменений в теле, я вырубился. Не знаю, сколько прошло времени — час или два. Но, почувствовав тошноту, я открыл глаза…
И обнаружил себя в абсолютной темноте. Странно, а ведь ночник я в комнате оставлял. Может, электричество выключили? Вообще обещали, что в ближайшие несколько дней начнётся снежная буря. Могло и провода оборвать где-то.
Но я удивился ещё сильнее, когда осознал, что не могу встать с кровати. Более того — я своего тела не чувствую. Однако кто-то в этой темноте всё же был. И вскоре я услышал его голос:
— Ну и что ты натворил на этот раз⁈ Снова этот сделал?
Я не знал, как реагировать. В моей квартире был человек, он говорил со мной и, судя по интонации, незнакомец был крайне недоволен моими действиями.
И что особенно странно — его голос казался мне знакомым.
Чертовщина какая-то… Это ведь мой голос!
— Чего молчишь? Сказать нечего? — вновь донеслось из темноты.
— Ты кто такой? — произнёс я.
В этом странном состоянии мне казалось, что слова исходят не из моего рта, а прямиком из головы.
— Как «кто»? — усмехнулся собеседник. — Это я! Твой «анализ».
Мне захотелось закатить глаза и выдохнуть, но тело не слушалось. Происходящее всё больше напоминало бред. А что? Такого со мной ещё точно не было! Вдруг я от этой «палёной» вакцины сошёл с ума и прямо сейчас лежу где-нибудь в психиатрической лечебнице. В комнате с мягкими стенами.
Но этот вариант лучше пока отложить. Попробую хоть что-нибудь выяснить.
— Не припомню, чтобы ты со мной разговаривал раньше, — произнёс я.
— Да, до сегодняшнего дня ты меня так не удивлял, — вздохнул «анализ». — Ты зачем ввёл в себя эту дрянь? Мало того, кофеином себя пичкаешь так, будто без него нервная система работать не может. Так теперь ещё и вакцина! Одного эксперимента над собой не хватило?
— Приятель, — усмехнулся я. — До сих пор не понимаю, почему ты обрёл голос, но это ты — мой инструмент, а не наоборот.
— Дурачина, я ж забочусь о тебе, — вздохнул «анализ». — Ты же себя уже однажды убил таким трюком. Что? Уже надоело в этом мире? Хочешь ещё в один попасть? Сейчас я тебе это устрою!
Весь мир перед моими глазами поплыл. Тьма превратилась в радужный калейдоскоп, и я резко вскочил с кровати. Зрение вернулось, а вместе с ним и способность двигаться. Простынь и одеяло были насквозь пропитаны потом. Меня знобило так, будто моё тело лежало не в уютной постели, а в сугробе в какой-нибудь суровый русский крещенский мороз!
Я измерил «анализом» температуру.
Сорок! Ровно!
Ну ничего себе — вколол, называется, себе вакцину! Я-то думал, что у меня крыша поехала, а на самом деле это обычный бредовый сон из-за лихорадки. Хорошо, что «анализ» не научился говорить. Если бы моя способность развилась до такого, пришлось бы лечить у себя шизофрению. Видеть бредовые сны при лихорадке — это абсолютно нормально. Дело в том, что циркулирующие патологические вещества раздражают мозг, что в конечном итоге влияет на сон. Который, между тем, и сам является продуктом деятельности нашего головного мозга.
На часах четыре утра. |