Сакамото Рин и Куренай Цукаса продолжили приём за меня, а я побежал в реанимационное отделение. По дороге к нему на мой телефон начал звонить Ниидзима Касуга.

— Да, Ниидзима-сан, слушаю, — ответил я.

— Тендо-кун… В смысле, Кацураги-сан, — заикаясь, тараторил он. — Что там с ними? Мои родители на связь не выходят уже вторые сутки! Я места себе не нахожу! Хотел сообщить им, что планирую свадьбу с Нандини, а они молчат…

— Успокойтесь, Ниидзима-сан, я уже разбираюсь, — сказал я. — Их привезли сюда вчера с пневмонией. Остались кое-какие осложнения.

— Пневмония? У обоих? — удивился Ниидзима Касуга. — А я ведь просил их! Чёрт меня подери… Просил их этого не делать!

— Вы сейчас о чём вообще говорите? — не понял я.

— Они на какую-то прогулку отправились неделю назад. На пароходе, пожилые люди, да ещё и в такой холод! — произнёс он.

— Так, всё, Ниидзима-сан, это уже значения не имеет, — перебил его я. — Захожу в стационар. Сейчас буду решать вопрос. Свяжусь с вами, когда всё будет ясно.

Я положил трубку и вбежал в реанимационное отделение.

— Кацураги-сан! Сюда, — позвал меня Кондо Кагари.

Коллега находился в другом конце отделения. Ниидзиму Зэнкити и Ниидзму Мицумэ поместили в отдельный бокс. И это правильное решение. В противном случае останется риск, что другие ослабленные больные заразятся от них инфекцией.

— Кацураги-сан… — прошептала пожилая женщина. — Мы вас так ждали… Так ждали… А муж мой, кажется, не дождался.

Я взглянул на соседнюю койку. Ниидзима Зэнкити лежал без сознания. Но живой. «Анализ» не обманешь.

— Успокойтесь, вы оба живы, и я не дам вам уйти раньше времени, — произнёс я.

Я огляделся. В палате кроме меня, Кондо и двух пациентов больше никого не было.

— Кондо-сан, даю тебе последнее задание на сегодня, — произнёс я. — Подожди снаружи. Если кто-то придёт, скажи, чтобы нас не беспокоили.

— Уверены? Может, стоит позвать реаниматолога? — засомневался Кондо Кагари.

— Дайте мне двадцать минут с ними наедине! — поторопил его я.

Кондо кивнул и выскочил в коридор. Когда дверь за ним закрылась, я приготовился к тяжёлой работе. Придётся приводить в порядок два органа сразу. У двух людей. Посмотрим, насколько возросли мои способности после поездки в Индию!

— Лежите спокойно, Ниидзима-сан, — попросил я Мицумэ. — Прикройте глаза. Отдохните. Я со всем разберусь.

Но женщина и так уже уснула.

Ослаблена, как и её муж. Давление слишком низкое. Действие нифедипина снесло его до шестидесяти на тридцать. А антибиотик, тем временем, вовсю портит работу почек. Ох и не просто же это будет исправить.

И как только в голову Куренай Цукасы пришла такая дурацкая идея⁈ Кларитромицин! Зачем?

Я сделал глубокий вдох и приступил к «анализу». В лёгких обоих больных полно гноя. Крупные очаги инфекции заняли целиком все нижние отделы. Сосуды во всём теле расслаблены. Артерии вообще перестали сжиматься, нарастает неконтролируемая артериальная гипотензия. Они скорее погибнут от шока, чем от острой почечной недостаточности или пневмонии.

Но начать лечение лучше всего именно с почек. И здесь мне поможет новообретённый «клеточный анализ».

Я пролез вглубь выделительных органов и начал собирать заново все клетки, которые входили в структуру почечных фильтров. Работы предстояло много. Полчаса ушло на то, чтобы восстановить нормальный процесс фильтрации у Ниидзимы Мицумэ. С Зэнкити всё обстояло ещё хуже. На лечение почек я убил больше часа, и всё это время мне приходилось поддерживать их давление на нужном уровне.