Эитиро Кагами вернулся в конференц-зал, а я вместе с Ватанабэ Кайто прошёл в кабинет главного врача.

— Наконец-то, — улыбнулся одним лишь уголком рта Акихибэ Шотаро. — Я вас уже давно жду.

Вторая половина его лица до сих пор не восстановилась. Словно кожаная маска, которая наделась на его голову после пережитого инсульта.

Мы с Ватанабэ Кайто поклонились и присели напротив главного врача.

— Признаться, я шокирован, — вздохнул Акихибэ Шотаро. — И до глубины души разочарован.

— Разочарованы? — воскликнул Ватанабэ. — Акихибэ-сан, я протестую!

Ватанабэ торопился с выводами. Я уже понял, что имеет в виду главный врач.

— Успокойтесь и ведите себя достойно, Ватанабэ-сан, — попросил Акихибэ Шотаро. — Я разочарован не в Кацураги Тендо, а в нашем министерстве. Без суда и следствия они требуют, чтобы я уволил одного из самых лучших сотрудников своей клиники. И думают, что это пройдёт для них безнаказанно.

Ого! Сильное заявление. Только не думаю, что у Акихибэ Шотаро достаточно власти, чтобы повлиять на министерство.

— Однако для начала мне нужно понять, из-за чего вообще заварилась эта каша, — добавил главный врач. — Кацураги-сан у вас есть хоть какие-то предположения, почему министерство здравоохранения выслало нам такое требование?

Подробности мне рассказывать не хотелось, однако лгать тоже не стоит. Очевидно, что вся верхушка клиники на моей стороне. Худшее, что я сейчас могу сделать, это скрыть от них наличие у меня врага среди чиновников.

— Кацураги-сан, вы можете мне довериться, — сказал Акихибэ Шотаро. — Нет, вы обязаны мне верить, иначе я ничего не смогу сделать, чтобы помочь вам!

— Я верю вам, Акихибэ-сан, — кивнул я. — А потому скажу — никакого отношения к моей медицинской деятельности эта ситуация не имеет. В своей личной жизни я перешёл дорогу влиятельному человеку.

— Кто он? — спросил главный врач.

— Имя называть не стану, — помотал головой я. — Я не хочу опускаться до его уровня и использовать свои связи для нанесения вреда этому человеку.

— Понятно, — вздохнул Акихибэ Шотаро. — Очень благородно с вашей стороны, Кацураги-сан. Я так понимаю, ваш противник работает в министерстве?

— Да, это так. Но не в здравоохранении, — уточнил я. — Акихибэ-сан, даже если я назову вам имя этого человека и его должность — что это изменит? Вы ответите на письмо из министерства словами: «Поскольку тот-то, работающий, тем-то ведёт вражду с Кацураги Тендо, мы проигнорируем ваш приказ и не станем увольнять своего сотрудника?».

— Согласен с Кацураги-саном, — кивнул Ватанабэ Кайто. — Звучит, как полный бред. Вот угораздило же вас насолить кому-то столь влиятельному!

— Ватанабэ-сан, возможно, вы ещё не поняли, но я не привык лебезить перед людьми, которых не уважаю, — заявил я.

Да, это было совсем не по-японски. Но отказываться от наработанных ещё в России принципов я не намерен. Моя личность и гроша не будет стоить, если я буду прогибаться под каждого встречного начальника или чиновника.

К примеру, я глубоко уважаю Эитиро Кагами, Акихибэ Шотаро и даже Ватанабэ Кайто, хотя последний — весьма специфичный человек. Однако я никогда не выказывал уважения бывшему главному врачу — Ягами Тэцуро. И вёл против него борьбу до тех пор, пока ублюдка не уволили вместе со всей его шайкой.

И я мысленно повторил для себя ещё раз: «Это — дело принципа. Сдаваться я не собираюсь».

— Ну, я не стану осуждать ваше мировоззрение, Кацураги-сан, — пожал плечами Акихибэ Шотаро. — Однако нам нужно решить, как ответить на это письмо.