14+10=24. Мадемуазель Альбер не была подростком, который пришел без родителей. Она была молодой женщиной.

– Мне хочется разбить голову о стену… До того это… мучительно, – призналась она.

– Поверьте, я вам сочувствую. Но… знаете… Вы консультировались с врачами? Не исключено, что причиной подобного явления может быть дисфункция слухового аппарата. Желательно проверить состояние барабанной перепонки…

– Врачам я больше не верю, – прервала его Сара Альбер. – А вы врач?

– Нет.

Она одобрительно кивнула.

– Но вы же не хотите жить с колоколами, – сказал Спаситель. Сообразил, что фраза прозвучала странно, и поправился: – я имею в виду, жить под звон колоколов.

Молодая женщина смотрела удивленно и пристально. Миу иногда так смотрел круглыми глазами в никуда.

– Мадемуазель Альбер, – окликнул ее Спаситель.

– Мне трудно следить за разговором, – пожаловалась она не то жалобно, не то сердито.

– Могу себе представить. А вы можете вспомнить, как это началось? Вы сказали, что вам было четырнадцать…

– Да, около того. Я не сразу обратила внимание. Не понимала, что происходит.

– Наверное, пожаловались родителям?

– Нет, сначала двоюродной сестре. Она сказала моим родителям. Меня повели к врачу. Он прописал мне таблетки для сна. У меня была бессон… Как здесь тихо.

Она замолчала, насторожившись, как Миу, когда он прислушивался к тому, что слышит он один.

– Да, здесь спокойно, – согласился Спаситель.

– А почему вы назначаете консультации так рано утром?

Спаситель почувствовал, что сейчас будет что-то сказано.

– Да нет, неважно, – сказала она, отметая рукой то, что хотела сказать. Потом добавила, словно наблюдая со стороны. – Он черный, но это не значит, что насильник.

– Что-что?

Сара Альбер зажала рот рукой и уставилась на Спасителя:

– Я что-то сказала? Да? Нет, я ничего не говорила. Всё у меня в голове. Вы же ничего не слышали?

Она так сконфузилась, что Спаситель предпочел ее успокоить. Он ничего не слышал. И снова вернулся к колоколам. Она слышит только звон колоколов?

– И разные голоса.

– Голоса?

– Звон и звоночки.

Да, звоночек звенел, несомненно.

– Мадемуазель, что бы вы мне здесь ни сказали, останется в этих стенах. Вы можете мне довериться.

– Вы нас зомбируете?

Спаситель иногда заигрывал с гипнозом, но уж точно не сегодня. Сара зажала уши руками и пробормотала с отчаянием, глядя перед собой:

– Не могу ему помешать. Это Демон Жильбер. Он говорит, говорит…

Слова уже спешили сорваться с ее губ, достаточно было только им позволить, и Жильбер заговорил вместо нее:

– Он гад, гад черножопый, он зомбирует женщин, чтобы их… Нет! Нет!

Бедняжка услышала, что говорит Демон Жильбер, который надул ей в уши самые ужасные вещи. Спаситель вполне мог снять телефонную трубку и вызвать психиатрическую помощь из больницы Флёри, но, возможно, от удивления не сдвинулся с места.

– Думаю, Демон Жильбер меня боится, поэтому так и ругается, – сказал Спаситель.

Теперь настала очередь удивляться Саре. Обычно, как только Демон Жильбер появлялся на сцене, все в страхе шарахались.

– Я знаю, что вы обо мне думаете, – сказала Сара, подозрительно глядя на Спасителя.

– И что же?

– Что я шизофреничка[2]*.

– А вы не думаете, что этикеткам место на банках с вареньем?

– Но я же слышу голоса! А если слышишь голоса, ты…

– …Жанна д’Арк, – продолжил Спаситель.