— Поскольку у меня только одна пара рук, — безмятежно заговорила леди Кейт, — полагаю, им придется привыкнуть.

Оливия не могла пошевелиться. Звуки странным образом эхом отзывались в ее ушах — казалось, движение вокруг замедлилось. Человек, к которому обращалась леди Кейт, явно стоял недалеко от Оливии, и она знала, что ей следует обернуться.

Это не он. Это не мог быть он. Она сбежала от него. Она так хорошо спряталась, что, казалось, избавилась даже от памяти о нем.

— Множество молодых франтов будут скорбеть, если вам придется невыносимо страдать, скажем, от царапины, — говорил он герцогине очаровательным мальчишеским голосом.

Он стоит позади нее, она не может его видеть. Может быть, это кто-то обладающий невероятно похожим голосом. Оливии отчаянно захотелось закрыть глаза. «Если я не вижу его, его здесь нет».

Она поступила так, как поступают загнанные в угол животные, — повернулась лицом к опасности.

И это был он. Истинный аристократ с белокурыми волосами, чистыми синими глазами и ястребиным носом Армистонов, он был высоким — не ниже ста восьмидесяти сантиметров. Одет он был лишь с намеком на щегольство: в черный фрак со светло-серым шелковым жилетом, на пальце поблескивал рубин. Мужчина одаривал герцогиню проказливой улыбкой, и она, казалось, благосклонно внимала ему.

Когда-то Оливия думала, что его внешность отражает красоту его души. Она никогда больше не сделает такой ошибки.

— Дорогой Джервейс, — смеялась леди Кейт, — как настойчиво вы упорствуете в заблуждении, что я хрупкий цветок.

Его ухмылка обезоруживала.

— Вы указываете мне место, не так ли? Если вы проигнорируете мое искреннее желание защитить вашу красоту, что будет с вами, когда ее не станет?

Леди Кейт снова засмеялась и протянула ему руку.

— Не обманывайтесь, Джервейс. Вы хорошо знаете: меня устраивает слыть возмутительной. Я оставляю вас держать факел совершенства.

Джервейс склонился над рукой леди Кейт, но вдруг перестал смотреть на нее. Его взгляд упал на Оливию.

Наверное, она одна заметила промелькнувшее в его глазах удивление. Вспышку триумфа. Ей захотелось рассмеяться. Она-то старалась укрыться от внимания бдительных мамаш, тогда как рядом оказалась змея.

— Кажется, я пришел как раз вовремя, — распрямляясь, сказал он с приятной улыбкой. — Если учесть, как быстро все расходятся, я мог бы опоздать. Кейт, мисс Фэрчайлд я, конечно, знаю, но кто это?

— Кланяйтесь миссис Оливии Грейс, Джервейс, — сказала леди Кейт. — Оливия, это мистер Джервейс Армистон. Он проводит меня до дверей, чтобы я могла увидеть наших бравых солдат. В моем окружении нет бравых солдат. Только Джервейс.

Джервейс издал добродушный смешок и подставил руку.

— Я тоже живу тем, что служу, Кейт, — запротестовал он. — Только я служу вам, Кейт. — Быстро поклонившись Оливии, он кивнул Грейс.

Оливия с трудом подавляла поднимающуюся тошноту.

— Мистер Армистон.

Белая ручка леди Кейт легла на черный рукав.

— Прекрасно. Пойдемте, Джервейс. Идемте и напомним нашим солдатам, за что они сражаются. Спасибо, Оливия… до завтра.

Едва герцогиня отвернулась, как ноги перестали держать Оливию и она тяжело опустилась на стул.

Внезапно тишину ночных улиц разорвали звуки военных барабанов. Взревели трубы, и герцогиня Ричмонд быстро зашагала по танцевальному залу, уговаривая мужчин не уходить до обеда.

— Еще только час! — умоляла она.

Офицеры выстроились у дверей, чтобы получить прощальный поцелуй очаровательной герцогини Мертер. Некоторые девушки плакали, другие поспешили на обед с оставшимися мужчинами.