И Она дождалась.

Все, что Ей теперь было нужно, это привести это тело туда — к Ее цели. Чтобы осуществить, наконец, предназначение…

— Ты кто? — раздался вдруг голос.

Слышать ушами было странно. Дерганье воздуха считывалось мозгом парня, множество раз меняло форму и только после обретало смысл. Долго и неудобно. Но Она все-таки поняла и даже сумела ответить:

— Мне нет до тебя дела, человек.

Сущность повернулась, намереваясь покинуть искусственное пространство, внутрь которого позволил себя заманить мальчишка.

Но…

Что-то не позволяло.

— Не мешай, — потребовала Она.

— Кто ты? — на сей раз в голосе прозвучало опасение.

— Не мешай, — повторила Сущность.

— Пока ты не скажешь, кто…

Развернувшись, Она вызвала волну изменений. От обладательницы голоса хлынул поток энергии, на что Сущность ответила еще одним ударом — более сильным. Искусственное пространство покорежило, а нить, связывающая противницу с бесконечностью, истончилась и задрожала.

Это вызвало уже даже не опасение, а страх.

— Не рискуй своим оставшимся временем, его у тебя и так немного, — пригрозила Сущность.

В тот момент противница окружала себя все новыми и новыми слоями энергии, одновременно пытаясь смутить и разум Сущности.

Это было… смешно.

Пожалуй, если бы Она умела бы смеяться, то рассмеялась.

Даже на тех, кто находился в этом иллюзорном доме, все эти формы действовали далеко не так, как думала противница. Что уж говорить про Нее…

— Это не поможет, — сказала Сущность, одним коротким посылом развеяв половину созданного.

Настала короткая пауза.

— Что с Фэнсом?

Мальчишка? Так вот, что ее интересует.

— Его больше нет, — ответила Сущность.

— Ты уверена?

Что за странные сомнения? Разве не стала та, что называла себя «ведьмой», свидетельницей Ее мощи?

— Разумее…

Что?..

* * *

…ветвистая ярко-синяя молния прочертила в поле глубокую борозду. Площадка к этому моменту наклонилась до такой степени, что теперь небо висело не над головой, а крутило вихри практически напротив — в десятке метров над чужими воротами.

Почти все зрители попадали вниз. Та же участь постигла и часть игроков. «Каземиро», сжимая в руках мяч, держался за штангу. «Иниеста» прижималась к ограждению у противоположного от меня фланга площадки.

Из чужой команды я видел только Ганса, ну и, конечно, Суку.

Или Сущность, как она сама себя называла.

С самого начала, когда Серафима только предложила мне свою игру, я намеренно не стал пытаться навязать свои правила. Зачем? Если они едины для всех и не меняются по ходу, то схватка будет честной.

И я без сопротивления позволил:

Тем самым мы, можно сказать, подписали контракт.

После этого Серафима уже не могла что-то переиначить под себя. Она хотела, но нет ничего глупее, чем жульничать против Мастера Перемен.

Попытавшись, Серафима поставила себя под удар.