Изменить размер шрифта - +
Все вы варяги - если не по крови, то по жизни, для всех вас хлеб - война, и жена - война, и любимое дело - война. Никто теперь не вспомнит вашего рода, из которого иной ушел, иной бежал, а иной был изгнан - ваш род теперь дружина. Мало кто из вас родился на той же земле, что ваш князь - а хоть бы и так, сейчас вы бьетесь не за родную землю. Все вы способны на безумную храбрость и лютую жестокость одновременно, для всех вас, от христиан до язычников, рай находится на конце вражеского меча, который после славной битвы исторгнет душу из тела. Но не ждите от меня этой услуги! Даже если кто-нибудь из вас переломает себе кости, когда я свалю его лошадь - это все-таки будет не то... Впрочем, все вы обречены, никому не увидеть сегодняшний закат солнца - но все равно, все равно, все равно... Потому что вот ТАК - глядя глаза в глаза, заведомо зная, что именно убьет, не оглушит и не ранит - оборвал человеческую жизнь только один из моих друзей, Педро Лирроварроа. А убил он двоих: неведомого баскского юношу в Ронсенвальском ущелье 778-го года, и себя - в Барселоне года 2354-го. Впрочем, есть и еще один друг... был... (Все эти мысли промелькнули в твоем мозгу мгновенно - единым пластом. Едва ли за это время стрела, сорвавшись с тетивы, преодолела бы половину своего лета). ...Стрелял по тебе пеший, стрелял всадник, замыкали петлю остальные всадники, а ты все кружил по степи, выжидая удобный момент. Но этот момент наступил - и конный коротко вскрикнул, махнув в воздухе кистью левой руки, которую пернатая игла намертво пришила к луку. А еще одного - в колено. Мало? Тогда - в правое плечо, сквозь кольчугу. Ну куда ты мчишься, ты уже не боец! А, ч-черт! Раненый, видимо, намеревался сшибить тебя с налета, используя коня как единственное еще доступное ему оружие. Ты едва успеваешь послать его огромной лошади срезень в морду, прямо в храп - под обрез налобника. Вот и еще один конь лег... Жалко. Говорят, лошади Реального хронопласта шарахаются от тех, кто только что вернулся из рейда. Будто чувствуют они запах крови - высокоразвитого млекопитающего вида Homo Sapiens, или вида Equs Caballus, или еще какого-нибудь вида, ведь кровь высокоразвитых зверей пахнет одинаково крови, которую могли пролить возвращающиеся. Могли, даже если не пролили... А от Педро шарахались они не первые несколько суток, а все оставшееся ему время - вплоть до того дня, как он... Люди - не лошади. Люди не шарахались, держали себя в руках - во всяком случае, внешне. Но может быть у тех, кто cам вынес себе приговор, обостряется зрение? И вот теперь ты убиваешь коней, чтобы не убить всадников. А ведь всадники обречены, лошади же - имеют шанс уцелеть. Знают им цену степняки, и иной раз стремятся захватить их невредимыми даже в ущерб сражению... И хватит об этом. Следующий всадник отварачивает в сторону. Испугался? Для варяга этот глагол не имеет первого лица... Не все ли равно - главное, проход из окружения открыт. Ты все ждал излетной стрелы от пешего лучника, но ее не было. И, оглянувшись в очередной раз, ты понял причину этого. И понял, почему отвернул ближайший всадник и куда делись остальные, уже давно, много секунд, не показывающиеся в поле зрения. Клубы пыли, хвостами тянущиеся сзади, не были оказывается, подняты погоней. Пыль вздымала погоня за погоней - смуглые всадники на таких же, как у тебя, мохнатых низкорослых лошадках. Их было много, несколько десятков и иенно с ними сейчас завертелись в бешенной схватке оставшиеся преследователи. При таком раскладе схватка эта, конечно, продлится недолгие минуты. А хоть бы и дольше - для тебя они уже не представляют ни интереса, ни опасности. Во всяком случае, не должны представлять... Теперь надо лишь отдалиться за пределы видимости (в степи - это довольно много) и вызвать капсулу мимикрино, все это время незримо следующую за тобой в нескольких метрах от земли. И битва, угасающая за твоей спиной, окажется делом далекого прошлого - столь далекого, что в общем-то, все равно, когда и какую смерть приняли ее участники. Год, пять, даже пятьдесят лет спустя, захлебнувшись кровью, хлынувшей из рассеченных легких, или мелким стариковским кашлем.
Быстрый переход