|
Давайте ей премию за все эти художества выпишем! Из оперативных расходов! Сейчас, ага! Володя, пусть она оперов теперь из своей зарплаты поит, до тех пор, пока не простят. Хотя я бы на их месте… Пусть что хочет делает, хоть удовлетворяет их всех сразу… Сама напакостила — сама пусть и исправляет ситуацию… А тебе, Володя, я сто раз говорил — у тебя в отделе разгильдяйство и сплошное хи-хи, да ха-ха… Плотнее надо с личным составом заниматься, чтобы не расслаблялись!
Серегин скрипнул зубами и повернулся к Агеевой: — Марина Борисовна, что у вас? Аналитическая справка по Груберу готова? Агеева поправила прическу и с достоинством ответила: — Практически была готова, но с утра сегодня у нас компьютер полетел… А я, кстати, предупреждала, что он на ладан дышит… Серегин раздавил в пепельнице сожженный до фильтра окурок и устало сказал, закрыв глаза: — Все, хватит… Вы меня точно сегодня доконать решили. Всем спасибо, все свободны… «Комсостав» загремел стульями и, толкаясь в дверях, покинул кабинет. Андрей сидел в кресле с закрытыми глазами, а когда он их открыл, то увидел, что Коля Повзло задержался: — Андрюха, ну не психуй ты так… Ну, всякое же случается… Серегин вздохнул и усмехнулся невесело: — Это не случается, Коля… Это мы так живем… У нас постоянно — то понос, то золотуха… Повзло покачал головой: — Андрей, ты просто вымотался, вот и воспринимаешь все слишком обостренно. Люди есть люди, только роботы не ошибаются… Я согласен — и дисциплина нужна, и порядок… Но ты хочешь, чтобы агентство работало как часы швейцарские… Тебе бы расслабиться немного, отдохнуть… Ты же уже не замечаешь, как по любому поводу на всех гавкаешь… Андрей удивленно поднял брови: — Ты про сегодняшнюю летучку? Коля отвел взгляд: — Да нет, сегодня, конечно… действительно «наложили». Я вообще… И даже если «налажали», спокойнее надо реагировать — от крика все равно никакого толку… — Тут ты прав, старик, — Обнорский кивнул, поскольку отличительной чертой его характера была не только вспыльчивость, но и отходчивость. Повзло хлопнул Андрея по плечу и вышел из кабинета. Обнорский закурил, откинулся в кресло, выпустил струю синего дыма в потолок и подумал: «Коля прав, конечно… Нервы совсем ни к черту стали. Только гоняю всех… Ребята — они же живые, а я их все понукаю и понукаю… А они иногда, как дети малые, не хотят понимать, что мне на них орать — удовольствия-то никакого… Лучше бы уж на меня кто-нибудь орал — только пусть бы и ответственность за все на нем бы и лежала…». Размышления Андрея прервал скрип открываемой двери. Ксения иногда позволяла себе заходить к начальнику без стука, поскольку была не просто секретаршей, но и в какой-то степени доверенным лицом — она всегда перепечатывала все материалы Серегина (Обнорский не умел ни набирать текст на компьютере, ни печатать на машинке), и обе его книги отпечатала тоже она, еще до того, как Служба организовалась. Ксюша по-женски жалела Серегина, и он чувствовал это теплое отношение, а потому прощал ей разные вольности. — Что, Ксюша, — Андрей посмотрел на секретаршу и улыбнулся. — Только не говори, что и у тебя что-нибудь в компьютере сломалось… Ксения фыркнула: — У меня пока тьфу-тьфу-тьфу… Андрей, там к тебе человек какой-то пришел. — Что за человек? — Не знаю, он ничего толком не объяснил. — Ксения пожала плечами. — Говорит, что по личному вопросу. — Псих? Вопрос был задан не случайно. |
