– На все… – поднял было руку отец Дормидонт, но потом сообразил, чем для нечистого обернется наложенный крест, и сменил тему: – А что это у тебя на лбу?

    – И правда,- поинтересовался я.- Где почетный знак?

    – Да… – замялся черт.

    – Лишили?

    – Сам вывел,- признался он.

    – Как?

    – В косметологическом кабинете.

    Отец Дормидонт недовольно нахмурился, услышав о посещении ему неизвестного, но однозначно дьявольского места.

    – А ну-ка, а ну… – Присмотревшись, я различил аккуратные стежки швов.- Кожу пересадили.

    – Ага.

    – Откуда?

    – Да так,- отмахнулся черт, потирая зад.

    – Понятно.

    – Вот же нечисть,- взвешивая волосатого адского пролетария на руке, произнес священник,- а все ж божья тварь. Хотя и тварь порядочная.

    Черт поспешно закивал головой, со всем соглашаясь. А затем как заорет:

    – Горько!!!

    И шмыг за стол.

    – Куда поперед батьки в пекло? – погрозил пальцем священник.- Горько!

    – Горько!!! – грянул разношерстный хор голосов.

    С удовольствием.

    А глазки напротив показывают, что не только я так думаю.

    эпилог

    Думы о скоротечном и вечном

    Многие меня поносят И теперь, пожалуй, спросят: Глупо так зачем' шучу? Что за дело им? Хочу. Авторство приписывается А.С. Пушкину, ему лично я склонен верить

    – Ливия.

    – Да, любимый.

    – Необычное имя…

    – Оно означает: Любовь И Вера И Я.

    – Какая Вера? – насупился я.

    – В кого, глупый,- улыбнулась Ливия. И поцеловала меня в нос, щекоча золотыми локонами.

    – А мне там место найдется?

    – Уже нашлось.

    – Да не там, и навсегда…

    – И… э-э-э… везде найдется. И никуда ты не денешься,- промурлыкала моя златовласая дева, ныряя под одеяло.

    Я следую за ней, а то заблудится в темноте.

    Спустя пару часов, невыспавшийся, но счастливый, я вышел на крыльцо и, потянувшись, не сдержал крик радости:

    – Я ЧЕЛОВЕК!!!

    И рядом любимая женщина, которая ради меня избрала судьбу простой смертной. Нас ждет короткая по сравнению с бессмертием жизнь, но каждый миг ее будет наполнен друг другом. А это ли не счастье?

    На широком пне спиленного еще при царе Горохе дуба устроились Люцифер и Эй, которого дважды за вечер Ливия папой назвала. Но тогда я этому не придал значения, а сейчас… Нужно будет разобраться с родственниками.

    Дирижируя поднятыми кубками, два ангела – и что из того, что один из них падший? – дружно, в два. осип-ших голоса подпевают льющейся из плеера музыке:

    Раскачаем этот мир…

    Из-за туч выглянул Ярило, но тотчас спрятал сияющий лик. Не время еще – пусть подремлют уставшие люди и звери.

    Хрюкнула из лопухов, заворочавшись, свинья.