— Она что-нибудь говорила про своего нынешнего мужа? — перебила я профессора, который начинал меня раздражать своими сентенциями в адрес отпетой аферистки. — И еще, все-таки меня интересуют подробности вашей встречи в отеле и… что там у вас было дальше.

Старик сурово посмотрел на сына и произнес:

— Нам надо поговорить наедине, без тебя.

Тон его был властным, непререкаемым, и Исмайлов покорно, чего я от него не ожидала, тотчас вышел из комнаты. Я осталась наедине с Гусейн-агой. Еще раз глубоко вздохнув и переведя дыхание, профессор промолвил, будто чего-то стесняясь:

— Что в частности вы хотите узнать?

— Что произошло после вашей встречи наедине в отеле? — четко чеканя слова, спросила я, давая понять, что меня мало интересуют интимные подробности соития профессора с актрисой.

— Потом мы поехали в банк, где я положил на имя Лизы двадцать тысяч долларов, купил ей бриллиантовое кольцо, хотя это не входило в наш контракт.

— Деньги были условием со стороны Лизы?

— Конечно.

— И вы все равно поверили в чистоту ее чувств?

— Дорогая моя, вы не учитываете, что мы представители совсем другого народа и хорошо знаем, что любовь иногда можно купить. И не только за деньги…

Не буду вдаваться в объяснения, простите меня, вы все равно не поймете. Для этого надо быть восточной женщиной.

И Гусейн-ага посмотрел на меня как на инопланетянку. Немного помолчав, он добавил:

— Доченька, я не такой наивный, каким кажусь на первый взгляд. Конечно, я старый романтик, не без этого, и в моем возрасте подобное, наверное, кажется смешным, но я сразу почувствовал — после того как мы остались с ней в номере отеля и она предъявила мне свои требования о деньгах, — я понял, что за спектакль надо заплатить.

— Слишком высокая ставка, — усмехнулась я. — Лучшие звезды театрального мира получают за один спектакль гораздо меньше.

— Молчи! — оборвал меня Гусейн-ага. — Не читайте мне морали, что надо было делать и правильно ли я поступил. За Лизу можно отдать не только двадцать тысяч, но и саму жизнь.

«Я подозреваю, что к этому дело и идет, медленно, но очень верно», — с ехидцей подумала я.

— Лиза не примитивная женщина, и если она обманывает, то делает это так, что, даже когда тебя ставят перед фактом разыгранной комедии, все равно ни о чем не жалеешь… А вспоминаешь ее слова, ласковый взгляд… Словом, то, что берет задушу и долго не отпускает…

— Ваша встреча в «Анбе» была единственной?

— И дай нет… За тот вечер Лиза дала мне возможность почувствовать себя любимым мужчиной… — перевел дыхание Гусейн-ага. — Мы договорились встретиться через два дня.

— И встреча эта не состоялась, — опережая профессора, высказала я свою догадку.

— Я напрасно прождал ее в вестибюле «Анбы».

Номер пустовал, администратор сказал, что Лизы в отеле нет уже второй день.

— И что же вы стали делать дальше?

— В расстроенных чувствах я побрел по городу.

И все-таки встретил ее.

— То есть?

— Я зашел в кафе «Наргиз», оно неподалеку от гостиницы «Нахичевань»… Каково же было мое удивление, когда за одним из столиков я увидел Лизу, которую обнимал за плечи молодой мужчина.