Растудыть меня чехвостить, передо мной явилась ты, как мимолетное виденье, как ангел технической службы! Рядом стояла девушка лет двадцати в оранжевом комбезе палубного механика, обтягивающем ее ладную фигурку как перчатка. Пришлось срочно вспоминать самые отвратительные вещи в жизни, иначе со мной бы точно приключился конфуз, потому как летная форма тоже обтягивает как вторая кожа.

— Инга, — протянула она мне руку, — Энсин Инга Борг.

— Ольгерд, — а рукопожатие у нее оказалось очень крепкое, — Ольгерд Ян… мэм.

— Ну надо же, "мэм"! — она рассмеялась, — Это ты у нас летун, а я техподдержка, черная кость. Давай-ка на «ты» и по именам?

— Идет.

— Ух ты, как некоторым везет с механиками, — неслышно подошедший Хосе дружески обнял меня за плечи, — Сударыня, вы не смотрите, что этот тип легко краснеет. Он — главная опасность для целомудрия женской части экипажа на «Равелине».

— Иди ты, — буркнул я, чувствуя что заливаюсь краской, — Не слушай этого балабола.

— Ольгерд, я в каюту за своей кроличьей лапкой, — Мартинес откровенно наслаждался ситуацией, — Тебе принести чего?

— У меня нет талисмана, — я пожал плечами, — Не обзавелся.

— А говорят, что пилоты народ суеверный, — Инга улыбалась, — Впрочем, я тут с Олдом пообщалась и…

Она извлекла из кармана комбеза выточенный из металла «Тар-Зорторг».

— Это из того куска тинбарца, что вытащили из носа твоего «Сузаку». Частичка первого сбитого. Как?

— Спасибо, — я несмело принял модель, а Хосе присвистнул.

— Ну, ни фига ж себе! — сказал Мартинес, — И чего я с такой дистанции никогда никого не сбивал?

— Кстати, насчет сбитых, — добавила Борг, и показала на обшивку под кабиной, где красовался белый силуэт эскорта, — Ты каким значком их обозначать будешь?

— В смысле? — удивился я.

— В прямом, — девушка хмыкнула, — Наносить победы на борт яггербота, это обязанность механика. Есть несколько стандартных трафаретов — звездочки, кружочки, "лезвие секиры", "крылья нетопыря" ну и прочее, но если скажешь — я сделаю личный трафарет.

— Ага, — кивнул Мартинес, — я уже Дику, своему механику, заказал «кельтский» крест.

— Да ладно, пускай будут звездочки, — сказал я.

— Нет, ты не тщеславен! — улыбнулся Хосе.

— Может это и не столь уж плохо, — сказала Инга и мигом нанесла с помощью баллончика белой краски и трафарета (откуда только достала?) звездочку на борту моего "Калибурна", — Не будет подставляться и на рожон лезть.

— Ну все, я побежал за лапкой, — Мартинес исчез.

— А я полез, — я начал карабкаться по приставной лесенке в кабину, — Надо посмотреть управление.

Кабина оказалась тесноватой и напичканной множеством приборов, зато обзор из нее был просто замечательный — вся палуба как на ладони, к тому же имелся приличных размеров экран заднего обзора.

На взлетной полосе царило нормальное перед учебным вылетом столпотворение. Кто-то осматривал машины, кто-то уже был в кабине, кто-то, как Тан Ли, спорил с механиком. Интересно, кстати, о чем они так дискутируют, что Тан, обычно довольно сдержанный, чуть из формы не выпрыгивает?

Оглядев кабину, я нашел место, куда пристроил подарок Инги ("Зорторг" имел магнитный крепеж в районе дюз), надел шлем, подключил провода к костюму и включил бортовой компьютер.