Бухта Байюр представляла собой как бы выбоину от гигантской подковы, в которой плескалась загаженная маслом солёная вода. От бетонных причальных стенок далеко в воду выстреливали бетонные же языки пирсов, лизали борта сухогрузов и контейнеровозов. На берегу хорошо организованный хаос хранилищ и грузовых дворов, гигантские журавли кранов клюют что-то в трюмах пришвартованных у причалов купцов. Джала остановил машину у поста в разрыве колючей проволоки, сунул что-то охраннику, не то пропуск, не то бакшиш, а может, и то и другое. Охранник кивнул, Джала дружески махнул ему и проследовал мимо поезда из железнодорожных цистерн СРО и «Avigas» на бешеной, как мне показалось, скорости.

— Вам придётся здесь переночевать, — бросил он мне через плечо. — У меня склад на экспортном причале. Удобств, правда, особых нет, но зато спокойно. Утром я привезу Диану Лоутон.

— А потом?

— Терпение. Вы не единственный, отправляющийся в рантау. Но вы наиболее заметный. Нам надо не нарваться на неприятности.

— Какие?

— Главным образом, чёртовы реформазы. Полиция время от времени устраивает набеги на порт, ищет нелегалов, арочников. Обычно кого-то находит. Мало или много, но всегда находит. Тех, кто не заплатил. Но сейчас Джакарта здорово давит, так что лучше застраховаться. И ещё назревает забастовка портовиков. Профсоюз грузчиков разбушевался. Если повезёт, успеем отвалить до их стачки. Эту ночь проведёте на полу, что поделаешь, а Ину и Эна я устрою у наших.

— Нет, — отрезала Ина. — Я останусь с Тайлером.

Джала хмыкнул и мурлыкнул ей что-то на минанг.

— Дурак. По себе судишь, — бросила она ему. Он не обиделся.

— Ну, значит, ты мне не доверяешь.

— Много у меня оснований тебе доверять!

Джала улыбнулся во весь рот. Зубы бурые от табака.

— Ай-ай. Приключений ищешь…

— Пусть так, — вздохнула Ина.

Таким образом мы с ибу Иной оказались в мрачном кубическом помещении, бывшей конторе заведующего этим складским ангаром до того, как его закрыли на ремонт прохудившейся кровли. Одна из стен комнаты представляла собою сплошное окно со стеклом, армированным стальной проволокой. За этим окном простирался пустой склад, запорошенный цементной пылью. К потолку вздымались с пола поддерживающие его стальные колонны.

Свет в комнату проникал из склада, от ламп дежурного освещения, подвешенных вдоль стен через равные промежутки. Вокруг них роились насекомые, обжигались, падали на пол. Под каждой лампой скопилось по куче трупов этой крылатой мелочи. Ина пощёлкала выключателем настольной лампы, подёргала её из стороны в сторону, и лампа зажглась. В углу громоздился штабель пустых картонных коробок. Я отобрал самые сухие и разложил их в какое-то подобие матрасов. Одеял не предвиделось, однако жара не спадала. Близился сезон дождей.

— Думаете, что сможете заснуть? — спросила меня Ина.

— Не «Хилтон», конечно, но как-нибудь переживём.

— Нет, я не об этом. Шум. Сможете заснуть под такое звуковое сопровождение?

Порт громыхал круглые сутки. Портовое время слишком дорого, чтобы терять его ради ночного отдыха. Лязг металла, грохот механизмов, рычание дизелей…

— Бывало и похуже.

— Сомневаюсь, однако ценю ваш оптимизм, — похвалила меня Ина.

Разумеется, нам не спалось. Мы сидели при свете настольной лампы и разговаривали. Ина расспрашивала меня о Джейсоне.

Я дал ей прочесть кое-что из написанного мной за время болезни. Ей показалось, что переход Джейсона в четвёртый возраст прошёл менее болезненно, чем мой.