|
Дойл сразу же вспомнил, что недавно видел, как Джек делал себе инъекцию; он до сих пор не мог забыть, какое это произвело на него впечатление. Александр говорил обо всем с такой непосредственностью и искренностью, что Дойл растерялся, не зная, как истолковать его слова. До сих пор ничто в поведении Александра не подтверждало рассказов Джека. Обвинения Джека в адрес брата казались плодом его больного воображения. Во всем сказанном Александром Дойл не усматривал никакого злого умысла. Но если Александр и в самом деле обладает теми невероятными свойствами, о которых упоминал Джек, то разыграть подобную сцену для него проще простого. Если он лжет, то чего он хочет добиться этой ложью? — Каким образом ваш брат попал в Бедлам? — спросил Дойл. — Джон напал на полицейского, пытаясь прорваться в Букингемский дворец. Одна из наиболее характерных маний Джека заключается в том, что он болтает о своих связях с королевским двором и лично с королевой Викторией. — И что это за связи? — Он утверждает, что выполняет задание ее величества, выясняя какие-то секреты, представляющие угрозу трону и государству. И этой угрозой, по его убеждению, являюсь я. Поэтому он преследует меня повсюду. Это продолжается уже много лет. Обычно наши столкновения, заканчивались вполне безобидно; случай же с нападением на полицейского завершился, к сожалению, гораздо печальнее. — Почему он так поступает? — Как вам известно, любое отклонение в психике человека объяснить однозначно довольно трудно. Один известный психиатр из Вены, с которым я консультировался, полагает, что Джонатаном движет инстинктивное желание восполнить потерю родителей, то есть королева в определенном смысле заменяет ему мать. Спасая ее от выдуманных угроз, он словно воскрешает свою родную мать. — Да, я понимаю. — А что он говорил об этом, доктор? — отстраненно спросил Александр. «Старший Спаркс хочет выяснить, что мне известно, — промелькнуло в голове Дойла. — Вот и разгадка. Ему нужна информация!» — Джонатан был очень привязан к матери, не так ли? — тоном заинтересованного ученого спросил Дойл. — Да. Я бы сказал, да. Дойл опустил глаза, чтобы не выдать себя взглядом. — И вы тоже? Александр улыбнулся, обнажая ряд белых зубов. — Каждый мальчик привязан к своей матери… Поднимаясь в гору, экипаж замедлил ход; Эйлин слабо пошевелилась и что-то невнятно пробормотала. — А ваш отец, мистер Спаркс? — Что отец? — Улыбка словно застыла на губах Александра. — Как вы относитесь к отцу? — Сейчас мы говорим о Джоне, не так ли? Дойлу показалось, что в голосе Спаркса прозвучали напряженные нотки. — Конечно, — сохраняя чуть заметный наступательный тон, проговорил Дойл. — Но раз уж вы знакомы с основами психологии, то вам должно быть известно, что взаимоотношения в семье являются одним из основных факторов, формирующих психику человека. — Александр никак не прореагировал на эту тираду, и Дойл продолжал: — Как бы вы вкратце охарактеризовали отношение Джонатана к вам? На лице Александра Спаркса не дрогнул ни один мускул. — У меня не было возможности… видеться с ним часто, большую часть своего детства я провел далеко от дома, в школе. — Но какие-то контакты у вас с братом были? Переписка? Совместные прогулки? Спаркс заерзал на сиденье. |
