В отличие от сидящих рядом коллег, Кит знал арабский язык, а заодно и арабский мир с его сложностями и хитросплетениями ислама — веры, за которую на этой планете подвизается свыше миллиарда человек.

Вспомнился кроткий, обходительный профессор Абдульазиз, подающий чай и предрекающий долгую ночь исламского мира. И не только он. По мере того как всплывали детали происшедшего, вокруг взрастал гневный ропот. Чудовищный теракт — дело рук девятнадцати арабов, из них пятнадцать саудовцы. В памяти воскресли улыбки лавочников из Аль-Джубайля, лучащиеся от приветствия на их родном языке. Неужели это один и тот же народ?

На рассвете весь полк был выстроен на плацу, и перед ним выступил командир. Послание было лаконичным и жестким: это война, и Корпус, как всегда, будет защищать свою страну, где, когда и как бы ни потребовалось.

Стоя в строю, майор Кит Карсон горько размышлял о тех потерянных впустую годах, когда дерзкие нападения на Америку и американцев следовали одно за одним — в Африке, на Ближнем Востоке, — но всякий раз после недели воинственной риторики политиков все умолкало, и никто не вдавался в истинный масштаб злодеяний, замышляемых в гнездилищах афганских пещер. И уж тем более не предпринимал решительных действий.

Боль от травмы, нанесенной США этим злодеянием, переоценить просто невозможно. Все изменилось, и теперь уже никогда не будет как прежде. За истекшие сутки гигант наконец пробудился.

Безусловно, последует возмездие. Карсону очень хотелось стать его частью. Но он был утиснут здесь, на японском острове — во всяком случае, пока не выйдет срок назначения.

Однако событие, навсегда изменившее Америку, изменило и жизнь Кита Карсона. Он пока не знал, что там, в Вашингтоне, один из значимых чинов ЦРУ, ветеран «холодной войны» Хэнк Крэмптон, штудирует личные дела армейцев, моряков, летчиков и морпехов, подыскивая редкую кандидатуру. Операция именовалась «Скраб», и для участия в ней требовался действующий офицер со знанием арабского языка.

В кабинете Второго здания ЦРУ в Лэнгли, штат Вирджиния, Хэмптон сидел перед компьютерным экраном, на котором с неуловимой для людского глаза и человеческого мозга скоростью пропархивали досье. Мелькали имена и послужные списки — в основном мимо, но некоторые все же удерживались.

Вот с пульсирующей в углу экрана звездочкой высветилось имя и краткая информация:

«Майор Корпуса военно-морской пехоты, стипендиат Олмстеда, Языковая школа в Монтерее, два года в Каире, знание арабского».

«Где он», — послал запрос Крэмптон.

«Окинава», — отреагировал компьютер.

— Он нам нужен здесь, — вслух констатировал Крэмптон.

На это ушло определенное время и немного крика. Морская пехота уперлась, но Управление надавило. Директор ЦРУ подотчетен только президенту, а у начальника разведки Джорджа Тенета на Джорджа Буша имелся прямой выход. Так что пререкания морпехов Овальный кабинет пресек, и майор Карсон был в спешном порядке направлен пред светлые очи ЦРУ. Изменять своему роду войск не хотелось, но по крайней мере так можно было вырваться с Окинавы, а в душе Карсон поклялся, что в морскую пехоту возвратится при первой же возможности.

Двадцатого сентября 2001 года с аэродрома Окинавы на Калифорнию вылетел военно-транспортный «старлифтер» с Карсоном на борту. Об оставшейся внизу Сьюзан непременно позаботится Корпус, определив ее позднее на базу морской пехоты в Квантико, откуда до Лэнгли рукой подать.

Из Калифорнии майора Карсона переправили на базу ВВС «Эндрюс» под Вашингтоном, откуда согласно приказу доставили в штаб ЦРУ. Последовали опросы, тест на знание арабского, обязательное переодевание в штатское и, наконец, перемещение в укромный кабинет во Втором здании, в нескольких милях от главного здания № 1, где на верхних этажах заседало руководство Управления.