-  Подстава? - поднял правую бровь Борис Сергеевич. - Вполне возможно… Только кто кого подставил? Я тебя или ты меня? А, дорогая?

    Вика посмотрела на меня с нескрываемой ненавистью. Согласен, на самом деле подставил ее я. Но объяснять что-то Рокоту в таком положении было бессмысленным предприятием.

    А Борис Сергеевич между тем все больше и больше наполнялся гневом, словно чайник паром. Его прямоугольное, с будто высеченными из камня чертами лицо налилось вполне ощутимой тяжестью. Уши приобрели нездоровый багровый оттенок. Толстые пальцы сжались в кулаки.

    Что и говорить, я почувствовал себя неуютно. Крайне неуютно. И хуже всего был даже не гнев Большого Папочки, а сквозняк. Телохранители не захлопнули дверь, и теперь по квартире гулял весьма ощутимый поток холодного воздуха. Мое тело озябло. На коже выступили противные маленькие пупырышки.

    -  Ну а ты что скажешь? - вонзил в меня тяжелый взгляд Рокот.

    -  Ничего не отрицай, - засуетился Свин. - Не перечь. Признавай свершившийся факт. Только так мы сможем достать его.

    Я повел плечами и закрыл кистями рук причинное место, демонстрируя крайнюю степень смущения и беззащитности.

    -  Босс, я приношу свои извинения. Сам не знаю, как это получилось. Клянусь, это больше не повторится.

    -  Борис, он врет! - взвизгнула Вика. - Между нами ничего не было! Поверь мне, он врет!

    Рокот пружинисто поднялся с кресла и зашел ко мне за спину. Я почувствовал, как затылок окатывает нехорошая волна предчувствия.

    -  Значит, говоришь, что этого не повторится, - словно размышляя, произнес Рокот.

    -  Честное слово, - глуповато заверил я.

    В следующее мгновение я стал видеть мир несколько по-иному. Когда вы получаете мощнейший удар в голову, восприятие окружающего изменяется, причем более радикальным и заметным образом, нежели в результате трехчасовой медитации или после приема ЛСД. Звуки ушли куда-то далеко, зрительные образы заискрились яркими фиолетово-желтыми оттенками. Тело стало ватным и неподвижным. Пропутешествовав некоторое время по параллельным мирам, я вернулся к действительности и осознал, что лежу на полу в осколках одного из журнальных столиков. Правая щека отнялась совершенно. Из носа текла вязкая бордовая кровь. Причин уйти в отключку или взвыть от бессильной ярости было хоть отбавляй. Но Свин не зря муштровал меня все наши совместные десять лет. Благодаря ему я научился держать удар довольно сносно. Когда тебя сбили с ног, главное - не дать волю эмоциям. Не думать, что ты проиграл, что противник ужасная сволочь и он сильнее, а ты - маленькая жертва на крючке. Тот, кто думает подобным образом, всегда проигрывает, даже когда имеет десятикратный перевес в силе. Психология победителя заключается в том, чтобы принять удар, смириться с ним и даже полюбить его. Тогда удар перестает быть ударом - ведь нас преследует только то, чему мы сопротивляемся. А когда ты не считаешь, что тебя сбили и унизили - ты уже на плаву, наверху и в сантиметре от победы. Поэтому я всего лишь вытер кровь тыльной стороной ладони и отметил про себя, что удар у Бориса Сергеевича по-настоящему хорош. Насколько я знал, он не был хлюпиком и в молодости лет семь достаточно успешно занимался боксом. Если и стоило о чем-то сожалеть, так это о падении института юношеских спортивных школ в России. Дай нашим парням хороших тренеров - и во всем мире не останется чернокожих боксеров на профессиональном ринге…

    Рокот между тем не собирался останавливаться на достигнутом.