Я всё так же снимала квартиру, живя при этом у Гоши. Чувство неловкости посещало меня каждое утро, когда я просыпалась в широкой постели на втором этаже дуплекса — ну вот не на своём я месте, и всё тут. Тараканы они такие тараканы. Но мои, родные. И я всегда была склонна верить им больше, чем окружающим меня людям. Так вот. Теперь мои тараканы вопили о подставе, о том, что скоро случится нечто из ряда вон выходящее, которое изменит всю мою жизнь.

И это нечто не преминуло случиться.

Сегодня работа меня вымотала. Кроме обязательного фронта работ Г оша дал мне на вычитку перевод рукописи с китайского. Правду говорят, что умственное усилие утомляет больше физического. Я буквально засыпала в машине, а мой босс гнусно хихикал надо мной.

— Янка, тебя на ручках отнести домой?

— Ты не сдюжишь, — вяло фыркнула я. — Тебя потом самого нести придётся.

— Вот ещё, глупости какие. Подожди, сейчас припаркуюсь, открою тебе дверцу, заберу из машины.

— Я сама, Георгий Асланович!

— Издевайся, издевайся. Девчонка!

На руки я, конечно, не далась, и мы беззлобно переругивались на лестнице, пока поднимались в квартиру. А там нас ждал большой сюрприз. Ну как большой — тощий, на высоких каблуках и с силиконовыми сиськами.

На диване Г ошиной гостиной вольготно расположилась Лера.

— Чёрт, — выругался мой босс. — Я забыл предупредить консьержа...

А я просто застыла у стены в одной туфле, которую не успела снять. Только Леры нам и не хватало для полного счастья. Даже в сердце кольнуло что -то. И мне стало ясно — идиллия закончилась, едва успев начаться. Знаете, бывает такое чувство.

— Котя, — томно пропела Лера, — нам надо поговорить.

Гоша поперхнулся. Я прищурилась. Лера наклонила голову к плечу и требовательно заявила:

— Наедине!

Подняв брови, я только подивилась наглости красотки. Гоша же, оглянувшись с извиняющимся видом, ответил:

— Хорошо, пойдём в кабинет, — и мне: — Прости, я сейчас быстро всё решу и будем ужинать.

— Я закажу что-нибудь, — пробормотала и скинула вторую туфлю. Настроение испортилось окончательно и бесповоротно. Что этой фифе надо? Ведь у них с Гошей всё закончено! Или не всё? Может, какие-то финансовые дела? Лучше бы так, потому что, если личные, то я за себя не отвечаю .

Заказав диетические роллы в сервисе, который мне подкинул Гоша, я поставила чайник и заварила любимый чай моего босса. Присела к столу, чтобы успокоиться, достала перевод. Вот это китайское выражение переведено жопой, если честно. Мне не нравится. Надо подумать, как правильнее сказать. Закопалась в словарь, скаченный на телефон, и не сразу заметила, как Гоша вышел из кабинета. А когда заметила — поразилась.

Лицо у него было. Примерно такое, как когда я сварила дублёную курицу на пару и свалявшийся комками рис. Но ещё хуже. Холодное и отчуждённое. Как будто я сделала что-то противозаконное. Но я же ничего такого не сделала, правда? Вот и смотрела на него непонимающе. А потом спросила:

— Что случилось?

Гоша скривился так, будто съел жирный пончик, начинённый сливочным кремом, и положил передо мной конверт. Сказал напряжённо:

— Здесь твоя зарплата за то время, что ты работаешь у меня, плюс обещанная надбавка за. поездку к моим родителям. Кстати, спасибо за отменную игру. Кто бы сомневался.

— Гоша, ты о чём? Сделай лицо попроще! — я даже рассмеялась, чтобы попытаться разрядить обстановку, но он не поддержал, настойчиво подвинул конверт ко мне:

— Завтра бухгалтерия сделает окончательный расчёт, остаток ты получишь на счёт. А теперь я прошу тебя покинуть мою квартиру. Личные вещи я перешлю курьером на твой адрес.

Я встала, потому что было неудобно смотреть на Г ошу снизу вверх, и спросила, начиная злиться:

— Гоша, что происходит?! Что тебе сказала Лера?

— Лера мне открыла глаза.