Аристотель окинул Мэгги мрачным взглядом.

– Делай все, что необходимо, чтобы защитить Рена. Ты ему нужна, – произнес он и затем исчез.

Маргарита с рыком повернулась к Заку.

К тому времени, когда Савитар позволил Рену определить местонахождение Мэгги, цвет лица тигарда приобрёл мертвенно-бледный оттенок.

Рен материализовался в незнакомом доме, готовый, если придется, сразиться с самим дьяволом.

Но то, что он увидел, совершенно сбило его с толку. В углу, свернувшись калачиком, дрожала и плакала обнаженная Мэгги, а в нескольких шагах от нее лежало тигриное тело Зака.

Ошеломленный и напуганный тем, что с ней произошло, Рен медленно приблизился к Мэгги, а затем привлек ее в свои объятия. Она подняла на него глаза, полные слез. Сглотнув, он мысленно приготовился к худшему.

– Я убила его, Рен, – прошептала она, – как и того другого. Это было так ужасно.

Маргарита вытерла рот с такой силой, что он поразился, как ей удалось не содрать кожу.

– Я не могу избавиться от привкуса крови во рту.

– Они не… Ты в порядке?

Она кивнула, а затем зарыдала еще сильнее.

Почувствовав облегчение, что они не изнасиловали Мэгги, Рен прижал ее еще ближе к себе и тихо вознес молитву благодарности.

– Ш-ш-ш, – произнес он, сажая ее к себе на колени и одевая ее. – Ты поступила так, чтобы защитить себя. В этом нет ничего плохого.

– Но я ведь убила их.

– Мэгги, ты теперь тигр. Зверь внутри тебя сильнее… – Рен замолчал, обдумывая сказанное. Он знал, что это была неправда. – Нет. Женщина внутри тебя достаточно сильна, чтобы осознавать, что так поступить было необходимо. Если бы ты не убила их, то они убили бы тебя.

Маргарита прерывисто вздохнула, вспомнив, как Рен рассказывал ей о том, насколько сурова его жизнь. Насколько жестока… И в тот момент она посчитала его излишне эмоциональным.

Но теперь Мэгги поняла.

Он прав, ее звериная часть была удовлетворена настолько, насколько женщина в ней – напугана. Две ее сущности находились в состоянии войны и мира.

Это так странно.

Как она могла испытывать нечто подобное? Они были людьми… наполовину. И она лишила их жизни.

Ради Рена и ради самой себя. Нет, он прав. Это была самозащита. Если бы она не убила их, то они лишили бы ее гораздо большего.

Рен поднялся и поставил ее на ноги. Его глаза потемнели от беспокойства, и это согревало ее, несмотря на боль и омерзение пережитого.

– Тебя не ранили во время драки?

– Несколько царапин, но жить буду.

Маргарита подняла голову, и весь ужас произошедшего промелькнул у нее перед глазами, от чего по ее телу прошла волна дрожи.

– Твой отец был здесь.

Рен уставился на нее, не веря в услышанное.

– Что?

Она кивнула.

– Сразу после того, как Зак переместил меня сюда, явился твой отец и схватил своего брата. Думаю, что он забрал его в прошлое.

– Не понимаю. Зачем?

– Не знаю. Может для очной ставки?

Но даже в таком случае в этом не было никакого смысла. Все казалось очень странным.

Рен тяжело вздохнул.

– Теперь нет другого пути доказать мою невиновность. Мы даже не можем заставить Зака или Грейсона признаться в содеянном.

– Но они мертвы. Не осталось никого, кто бы предъявлял тебе обвинения.

Взгляд Рена обжег ее.

– Наше правосудие не работает таким образом. – Он поднес ее руку к своим губам и запечатлел на ее ладони нежнейший поцелуй. – Давай возвратимся в Омегрион.

– Нет, – ответила она, останавливая его.