– Нет, – ответила она, останавливая его. – Давай убежим. Мы можем…

– Нет, Мэгги. Я никогда не был трусом и сейчас никуда не побегу. Кроме того, Савитар спокойно может найти меня.

У Маргариты вспыхнула надежда.

– Ему известна правда. Он сказал, что знает все. Если мы сможем добраться до него…

– Савитар не будет влиять на решение остальных. Это не в его правилах.

– Тогда, что в нем хорошего?

Прежде чем Рен успел ответить, они очутились в зале совета Омегриона.

Глава 15

Маргарита почувствовала себя не в своей тарелке, когда Савитар окинул ее хмурым взглядом. Он ведь не слышал только что сказанные Рену слова…

Или все-таки слышал?

– Да, слышал, – мрачно подтвердил он, – и каждый чертов день я задаю себе тот же вопрос. Что во мне хорошего? Ответ прост – ничего, и мне это нравится. Даже горжусь этим, по правде говоря.

Савитар в самом деле очень странный мужчина.

И он все еще выглядел рассерженным.

Маргарита скользнула взглядом по находящимся в комнате участникам совета, ни один из которых не смотрел в их сторону, – их пристальное внимание было обращено на двери. Мэгги проследила за направлением их взглядов и ахнула.

Рен нахмурился и посмотрел в ту же сторону. От увиденного у него отвисла челюсть.

Он протер глаза, пытаясь убедиться, что это не обман зрения. Картина не изменилась – он все равно видел то, чего не могло быть.

– Отец?

Отец Рена улыбнулся и кивнул.

Рен неуверенно шагнул вперед, но потом одернул себя. Это все не реально. Этого не может быть.

Аристотель пересек разделявшее их расстояние и сжал сына в объятиях. Тот от шока замер на месте, не в силах обнять его в ответ. Рен глянул на столь же потрясенную Мэгги, потом перевел взгляд на Савитара, который выглядел абсолютно равнодушным.

Боясь, что это розыгрыш, Рен оттолкнул от себя мужчину, выглядевшего как точная копия его отца.

– Что, черт возьми, происходит? – потребовал объяснений Рен.

– Твой отец не умер, – мягко ответил Савитар. Он поднялся с трона и приблизился к ним. – Тогда выдалась та еще ночка. Жаль, что ты потерял сознание и пропустил фейерверк.

Рен покачал головой.

– Я прикасался к нему. Я видел его тело. Он был мертв. Убит.

– Ты видел тело Грейсона, – пояснил Аристотель.

Савитар взмахнул рукой, и на дальней стене появились изображения. У Рена перехватило дыхание, когда он увидел, как отец и дядя сражаются друг с другом в тигрином обличии. Аристотель одним резким движением вскрыл брату глотку. Грейсон медленно сполз на пол и умер на том же самом месте, где Рен, как он помнил, нашел своего отца. Две секунды спустя тигр перевоплотился в мужчину.

– Ты когда-нибудь задумывался о том насколько это странно, что мертвое тело оказалось человеческим? – спросил у него Савитар. – Разве твой отец после смерти не должен был остаться в обличии тигра?

Рен широко раскрыл глаза. Все верно. Он должен был догадаться об этом сам, но из-за полученной душевной травмы эта мысль никогда не приходила ему в голову. Даже тогда, когда он вспоминал об этом. К тому же у него не было привычки ворошить события той ночи.

– Я не понимаю.

Аристотель опустил руку на плечо сына.

– Мой брат на самом деле был Аркадианцем, как и наша мать. И он ненавидел эту свою сущность. Как и ты, он скрывал от всего мира свое истинное «я». У него так и не получилось с этим смириться. Вот почему я ему не доверял. Он обладал как силой тигра, так и человеческой завистью и ненавистью.

– Я же говорил вам, засранцы, что все дело в деньгах.