— В последний раз, когда Боб пролетал мимо Земли, — начал он, стискивая ее талию, — мне тоже было пятнадцать лет.

Мисс Коннот улыбнулась, явно восхищенная этим совпадением.

— Ты родился в год кометы?

Утвердительно кивнув, он тоже улыбнулся:

— Да, но только — в отличие от тебя — не в Эндикотте. Я родился в тот год, когда сюда прилетел Боб. Пожалуй, вот почему меня всегда влекли к себе кометы. Как бы там ни было, но когда мне исполнилось пятнадцать, я уже все знал о Бобе. Мне были известны ходившие про него легенды. Знал я и про то, что он якобы исполняет желания. В последний раз, когда комета пролетала вблизи Земли, я взглянул на небо и тоже загадал желание.

На ее губах заиграла мечтательная улыбка.

— Правда?

Он вновь кивнул.

— Тогда я был не в Эндикотте, а в Испании с родителями, и ехал на поезде из Севильи в Кордову. — Джеймс, вспомнив, поморщился. — Было часа два ночи, и мои родители ссорились, ничуть не стесняясь меня, из-за очередного любовника матушки. Они осыпали друг друга оскорблениями и угрозами, и я почувствовал себя очень и очень одиноким…

— О, Джеймс…

— И я выглянул в окно спального вагона… — От нахлынувших воспоминаний он на миг умолк, а затем договорил: — И посмотрел вверх на яркую точку в небе. Мне было известно, что это Боб, и я загадал желание. Такое, какое может загадать одинокий пятнадцатилетний мальчишка, которого против его желания таскают по чужой стране.

Немного поколебавшись, она спросила:

— Что же ты загадал?

Он пристально посмотрел на нее.

— Я пожелал себе нормальной, счастливой жизни с любимыми людьми, — тихо промолвил мистер Неш. — Как мне хотелось в тот момент, чтобы я был обыкновенным мальчиком, жил в обычной семье и мои родители крепко любили друг друга. Я не желал быть отпрыском пары богатых, шатающихся по белу свету себялюбцев, которых больше заботит удовлетворение собственных извращенных вкусов, нежели благополучие их единственного ребенка. Я пожелал себе счастья, Кирби, — еще тише проговорил Джеймс. — Я пожелал, чтобы во мне полюбили человека. Вот что я желал получить от Боба.

— О, Джеймс…

— Но, разумеется, поскольку я не был рожден в Эндикотте и меня не было тут, когда я загадывал желание, я понимал: оно неосуществимо. — Он положил ладонь на затылок девушки и прижал ее лоб к своему. — И мое желание не исполнилось, пока я не очутился в Эндикотте. В тот день, когда я сошел на землю этого городка, Боб осуществил то, что я загадал. Он свел меня с тобой, Кирби. Ты воплощение моего желания.

— О, Джеймс…

Негромко рассмеявшись и склонив голову, он нежно поцеловал ее.

— Ты так и будешь повторять всю жизнь «О, Джеймс»?

Она едва слышно икнула, тут же ударила себя по животу и произнесла:

— О, Джеймс… — В следующую секунду мисс Коннот тоже рассмеялась и вновь прильнула к нему.

— Сегодня утром, когда ты призналась мне в любви, все вдруг стало ясно как день. Так просто, преподнесено прямо на блюдечке. Однако я был слишком слеп и ничего не увидел.

Девушка прижала голову к его груди и положила ладонь ему на сердце.

— Прошу прощения, — нежно промолвила она, — но для меня все не так однозначно и просто, потому, будь добр, растолкуй.

— Я пытаюсь сказать следующее: Эндикотт столь нормальный город, что другой такой трудно сыскать.