— Он не покончил с собой, его убили, — машинально поправила Тамара. Взгляд журналистки загорелся такой алчной радостью, что Тамара прикусила язык, да было поздно.

— Убили, вот как… Но это еще лучше, Тамара! Превосходно. Кто? Кто убил?

— Ведется следствие. Я не знаю.

— Но тело обнаружили вы?

— Да.

— Почему милиция отвергла версию самоубийства?

— Не знаю, — соврала Тамара. Она была в панике, чувствуя, что сейчас наговорит лишнего. Впрочем, любая информация, данная подобной особе, представлялась лишней. Но противостоять напору Тамара никогда не умела.

Ее спас звонок в дверь. «Ленка», — обрадовалась Тамара. Однако на пороге стояли двое — Петров и Лазаренко.

— Добрый день, Тамара, — без улыбки поздоровался Андрей Семенович. — Мы отвезем вас в крематорий, а предварительно Василий Петрович хочет задать вам несколько вопросов. У вас что, гости?

— Это журналистка, она хочет написать о Леониде, — отчиталась Тамара. — Но мы уже закончили. До свидания, Юлия.

— Я тоже поеду на похороны, — поспешно сообщила Чернова. — Это ваши друзья или друзья Ленчика? Познакомьте нас, Тамара.

Тамара неохотно указала:

— Андрей Семенович Петров, Василий Петрович Лазаренко.

— Я друг Тамары, — подумав, веско прокомментировал Петров. Фраза прозвучала так, словно означала нечто гораздо большее. По крайней мере, Чернова встрепенулась.

— Меня и моих читателей очень интересует ваше мнение по поводу убийства, Андрей Семенович, — обратилась она с видом человека, обнаружившего в навозной куче целую россыпь жемчугов. — Раз у Василия Петровича вопросы к Тамаре, я могу отнять пока пару минут у вас?

Тамара машинально отметила, что с Петровым журналистка разговаривает почти заискивающе, ничего общего с требовательным тоном, каким она обращалась к Тамаре. А ведь гостья не знает, что представляет собой Андрей Семенович! Пожалуй, в интуиции ей не откажешь.

— Хорошо. Тамара, мы пройдем на кухню?

Тамара кивнула.

— Ну, и нам бы где-нибудь уединиться, — предложил Лазаренко. — Журналистские уши нам с вами, Тамара, ни к чему.

Тамара отвела посетителя в комнату и, не мешкая, выпалила главное.

— У сестры Леонида нет мотива для убийства. Все его наследство она собирается отдать мне. И работы, и квартиру.

— Вот как? Удивительное, прямо-таки редкое благородство. И как же она собирается это осуществить?

— Написать дарственную. Она сама заговорила на эту тему. Она наотрез отказывается оставить квартиру себе.

— Умная дамочка, — хмыкнул Лазаренко. — А вы, Тамара Тиграновна, извините, дура. Чему вы радуетесь?

— Я бы не хотела, чтобы вместо меня посадили Ленку. Она не при чем, я знаю.

— Кто вам сказал, что ее бы посадили, да и зачем мне это, черт возьми? Мне платят не за обнаружение убийцы, а за то, чтобы оградить вас. Пока вы не являетесь единственной подозреваемой, у нас есть официальный повод требовать, чтобы вы оставались на свободе. Ну, не заявит же полковник подчиненному: "Не трогай Погосян, ее покровитель строит мне коттедж"? Он говорит иначе: "Вы не должны задержать невиновного. Пока не отметете все остальные варианты, Погосян не трогайте". Это еще не значит, что будет задержан кто-то другой. Но если невиновность остальных будет доказана, я вряд ли смогу вам помочь.

— Кто угодно, но не Ленка, — твердо произнесла Тамара.