– Вижу,– вдруг сказал Коль.– Верно, малый, нам повезло. Здоровенный акулан!

    Голос его звучал напряженно. Даже небольшой хармшарк – страшный противник, а уж этот…

    Теперь плавник видели все. Черный узкий серп и белые расходящиеся усы пены. Хармшарк учуял кровь и теперь шел втрое быстрее, чем турская галера. И, стало быть, вшестеро быстрей, чем дракен при попутном ветре.

    Коль громко сглотнул слюну. Он боялся. Мёльни знал, что его помощник боится, но знал он и то, что Коль сильнее своего страха. Три четверти вагара против человеческой четвертушки.

    Хармшарк нагонял, стремительный, как морской демон. Длинное черное тело, бивень длиной с половину весла. У самой кормы дракена он изогнулся, огромная пасть смахнула наживку – как не было. Плавник лег вправо, а сам господин Имирова моря прошел мимо дракена. Волна звонко шлепнула в борт.

    – Бонг! – спущенная катапульта метнула тяжелую стрелу с широким, как ладонь, наконечником.

    Все услышали, как снаряд ударил в толстую шкуру хармшарка.

    – Там! – удовлетворенно произнес Коль.– В самую…

    Громовой удар заглушил его слова. В полусотне локтей от дракена хармшарк в ярости выметнулся из воды. Брюхо у него было белое, в продольных складках.

    – Манки – на воду! – скомандовал Мёльни.

    Вагары подхватили легкие лодочки – в каждой уже сидел, сжимая двойное весло, вагар-гребец – и швырнули их через борта дракена. Манки, мгновенно восстановив равновесие, прянули навстречу развернувшемуся хармшарку. Раненый хищник крушит все, что попадается на пути. Дракену от него не увернуться, маленькой кайке – легче.

    Хармшарк неистовствовал. Бивень его, вырываясь из воды, рассекал воздух, словно гигантский меч, изогнутый хвостовой плавник рвал воду. Господин Имирова моря был втрое длинней каждой из каек. И вдесятеро быстрей. Но манки вертелись совсем близко и, когда хармшарк бросался на одного – другие тут же оказывались рядом, едва не касаясь бортами черной, усеянной крохотными шипами шкуры северной акулы.

    Серповидный хвост хармшарка задел одну из каек, и лодочку подбросило на несколько локтей вверх.

    Коль выругался. Манок упал боком. Два других тут же возникли на пути акулы. Отвлекли.

    – Поднялся,– помощник кормчего облегченно вздохнул.

    Потопить кайку трудно. Кожаный, затянутый вокруг пояса гребца фартук не пропускает воду. Но если манок теряет сознание, то кайка опрокидывается.

    Коль разворачивал катапульту вслед за рыскающим хармшарком, выжидая. Дракен, направляемый умелой рукой Мёльни, обходил акулу по большой дуге.

    – Банг!

    Улучив момент, Коль выпустил вторую стрелу. С добрых сорока локтей он ухитрился попасть в голову мечущегося хармшарка.

    Семеро вагаров одобрительно прищелкнули языками.

    Но до конца смертельной охоты еще далеко. Двумя стрелами такую громадину не убьешь.

    От новой боли хармшарк выметнулся из воды – и, падая, задел одну из лодок. Кайку перевернуло и бросило прямо под удар бивня.

    Клочья разорванной кожи, изогнувшееся человеческое тело – совсем маленькое рядом с господином Имирова моря,– огромный хвост вспахивает воду, черный плавник ложится вправо – и манка больше нет.

    – Прими его, Морская богиня,– шепчет Мёльни.

    – Банг! – Третья стрела входит в спину хармшарка у самого плавника.