— Нет, Андрюша, извини — нет! — твердо ответил майор. — Это моя идея, и выполнить ее должен тоже я…

— Да что вы спорите? И так ясно — остаться надо мне! — морщась от боли в раненой руке (последний "привет" от подобравшейся слишком близко твари — теперь уже, конечно, дохлой), встрял в разговор Анаболик. — Тебя, командир, Обирка ждет, а мне с такой рукой (тут он слегка преувеличивал — ничего особенно страшного с его кистью не случилось — так, небольшая рваная рана да, возможно, пара сломанных пальцев) все одно в спецназе делать нечего. Я и останусь…

Московенко нашел в себе силы улыбнуться и, обняв обоих друзей за плечи, сильно прижал к себе:

— Спасибо, мужики, но приказы не обсуждаются. А это именно приказ, ясно? Так что — кыш отсюда, мелочь пузатая! И давайте без долгих прощаний, о’кей? Времени нет…

— О-би… — в голос, хотя и излишне кисло, ответили оба и, пожав руку подошедшему Зельцу, шагнули к волнующейся поверхности портала. — Прощай, майор, прощайте, герр капитан, легкой вам смерти…

— И вам, мужики. Обире, Сергеичу и всем нашим — привет. Ну все, пошли, я сказал…

Окунев, больше не оглядываясь, исчез за призрачным занавесом искривленного пространства, идущий следом Санжев все-таки обернулся, подмигнул офицерам и, как и в прошлый раз перекрестившись здоровой рукой, растворился в перламутровом сиянии открытого портала…

— Вы уверены, что хотите поступить именно так, капитан? — повернувшись к Зельцу, спросил Московенко. — Еще не поздно передумать, Ольгерт…

— Обижаете, господин майор. — Зельц подошел ближе и посмотрел Московенко прямо в глаза. — Помните, что вы сказали фройляйн Обире? Так вот, я тоже офицер. И мои представления о чести, поверьте, не слишком отличаются от ваших. Я остался бы с вами в любом случае, Алекс. И как офицер, и как солдат, который имел честь сражаться с вами плечом к плечу. Понимаете?

Московенко кивнул — иного ответа он, в общем-то, и не ждал: капитан Зельц импонировал ему с самого начала их знакомства.

— Что ж, капитан, воля ваша. Мне тоже было весьма приятно воевать рядом с вами и вашими бойцами. Давайте-ка тогда закончим с эвакуацией. Майор качнул головой в сторону как никогда сосредоточенного фельдфебеля, Зельц согласно кивнул в ответ и даже помог тому подняться на ноги: раненый все-таки. Мудель безропотно дошел до загадочно мерцающего портала, однако вместо того, чтобы сделать еще один, последний, шаг, неожиданно уцепился за рукав зельцевского кителя:

— Господин капитан, я хотел бы… немедленно… вам… я…

— Время! — коротко рявкнул Московенко, подсознательно почувствовав в окружающей их реальности какие-то необъяснимые словами изменения, — и оба офицера, не сговариваясь, подхватили фельдфебеля под руки и буквально впихнули в телепортационное окно. В ту же секунду портал ослепительно вспыхнул и качнулся куда-то в сторону, мощный толчок содрогнул — нет, даже не исполинский корпус боевой станции, а само наполняющее суть ее существования Время…

— Нет! Это невозможно! Не… — вспыхнул и навсегда угас в головах Московенко и Зельца последний отзвук чужого разума.

Время было неподвластно пониманию даже суперкомпьютера, до самого последнего момента уверенного, что люди затеяли с ним какое-то очередное ментальное состязание и все, о чем они говорили, — не более чем хитроумная дезинформационная ловушка. Оставшихся мгновений ему хватило, чтобы понять все…

Московенко протянул руку:

— Будем прощаться, капитан? Кстати, давайте наконец перейдем на "ты".