Генерал отвлекся от наблюдения, почувствовав на себе чей-то мимолетный, но внимательный взгляд. Слегка скосив глаза, он встретился взглядом с майором и едва заметно кивнул. Отстегнув ненужные более ремни, он встал и, не оглядываясь, прошел в конец отсека, где было установлено одно спаренное кресло. Спустя несколько секунд к нему присоединился и командир группы. Мужчины уселись рядом и, синхронно надев висящие на откидных спинках кресел наушники с крошечными микрофонами, подключили их к расположенному на подлокотнике гнезду с надписью "ВЭС". Теперь им не мешал ни монотонный гул авиамоторов, ни досужие разговоры и смех расслабляющихся перед заданием бойцов.

Несколько секунд длилось молчание — Юрий Сергеевич собирался с мыслями, а его подчиненный, будучи приученным службой в спецназе не задавать лишних вопросов, ждал, когда начальник сочтет необходимым первым начать разговор. Наконец генерал прокашлялся и в наушниках Московенко зазвучал его спокойный голос:

— Эта история, Саша, началась, похоже, очень давно…

7

Пригород Спящего Города. 1942 год

Высунувшись из люка, Зельц обернулся к следовавшим за ним машинам и подал знак заглушить двигатели. Колонна стала, и, не успела осесть поднятая движением пыль, как наступила звенящая, душная тишина… Изнурительный восьмидневный, почти на пределе и человеческих и технических возможностей марш завершился…

Ни водители, ни пассажиры идущих вслед за зельцевской "тройкой" машин еще не знали, в чем причина этой неожиданной (следующий привал должен был быть только через два часа, с наступлением сумерек) остановки.

Однако Зельц, чей танк уже выкарабкался на плоскую спину очередного бархана, видел нечто, позволившее ему предположить, что утомительное путешествие подошло к завершению — в километре по курсу движения, словно материализуясь из бескрайнего песчаного океана, стоял окруженный высокими, по самым осторожным прикидкам — в три человеческих роста, стенами, сложенными из огромных каменных блоков, город…

С высоты стоящего на бархане танка Зельц уже мог в бинокль разглядеть выступающие над уровнем стен крыши домов, шпили и башенки непонятных сооружений и даже (в центре пустыни?! Ничего себе!) раскидистые кроны деревьев…

Интерлюдия

ГЕНЕРАЛ

— Эта история, Саша, началась, похоже, очень давно и слишком напоминает сказку… Я стал ее участником, в общем-то, совершенно случайно, благодаря, как это ни странно, знаменитой немецкой педантичности.

В середине шестидесятых мне поручили разработку одного не слишком перспективного человечка в бывшей ГДР — надо было проверить, нет ли в нашем архиве на него какой-нибудь бумаженции за последние двадцать лет. Я имею в виду, что в конце войны мы вывезли из Германии тонны архивных материалов и иногда среди них находились весьма интересные фактики на интересующих нас людей…

Занимаясь этим делом, я наткнулся на рапорт некоего унтер-офицера, служившего в сорок втором в Африканском корпусе Роммеля. Абсолютно пустяшный документ, не представляющий никакого интереса. Он сообщал командиру своей 21-й бронетанковой дивизии о передаче под командование капитана… уж и не помню, как его звали… двух неизношенных танков и нескольких единиц автотехники для боевого прикрытия какой-то экспедиции, направляющейся в самый центр пустыни… Ничего особенного, правда? Я тоже так думал, пока случайно не обратил внимание на дату — весна 1942 года.