Как обычно, Хуанита пополнила глиняный горшок, в котором хранился хлеб, положив свежий поверх старого. Джордж с упреком заметил:
— Хуанита, так же нельзя! Хлеб внизу уже заплесневел.
Чтобы доказать свою правоту, он перевернул горшок и вытряхнул весь хлеб на пол. Последними полетели засохшие корки, за ними — лист белой бумаги, которым Хуанита проложила донышко горшка, а потом маленькая книжечка в темно-синей обложке.
Она лежала на полу между ними, и они с недоумением глядели друг на друга, гадая, откуда она там взялась.
— Что это такое?
Джордж поднял книжечку с пола и повертел ее в руках.
— Это паспорт. Британский паспорт.
— И чей же он?
— Похоже, сеньориты.
Он решил начать не с момента отплытия, а с середины путешествия — с той недели, когда зашел на Эклипсе в Делос. Потом вернуться к началу, описав в виде цикла коротких воспоминаний, как обдумывал будущее плавание, планировал и готовил его. Бумага была гладкой и упругой, каретка машины двигалась плавно, как хорошо отлаженный мотор. Селина все еще купалась, а Хуанита отправилась в прачечную: она ожесточенно терла мылом простыни, напевая какую-то местную песенку, поэтому, когда в дверь постучали, Джордж услышал не сразу.
Стук был негромким, еле различимым за стрекотаньем пишущей машинки; через несколько секунд дверь отворилась и Джордж, заметив какое-то движение, поднял глаза, не отрывая рук от клавиш.
В дверях стоял мужчина — молодой, высокий и очень привлекательный. На нем был деловой костюм и белая рубашка с галстуком; несмотря на жару он выглядел до невозможности подтянутым и свежим.
Мужчина заговорил:
— Извините за беспокойство. Я стучал, но мне никто не открыл. Это Каса Барко?
— Да.
— Тогда вы, должно быть, Джордж Дайер.
— Да, это я, — Джордж поднялся на ноги.
— Меня зовут Родни Экланд.
Для продолжения беседы ему определенно требовалось выполнить необходимый ритуал знакомства. Мужчина пересек комнату и протянул Джорджу руку.
— Здравствуйте, как поживаете?
Джордж отметил: Крепкое рукопожатие. Умный, смотрит прямо в глаза, наверняка очень надежный. А потом, не в силах сдержаться, уничижительно: Скучный, аж зубы сводит.
— Я полагаю, Селина Брюс остановилась у вас?
— Да. Она здесь.
Родни с вопросительным выражением обвел глазами дом.
— Она ушла купаться.
— Ясно. Что ж, в таком случае я, видимо, должен дать вам некоторые объяснения. Я адвокат Селины. — Джордж никак не прокомментировал его слова. — Боюсь, что именно я являюсь косвенным виновником ее визита в Сан-Антонио. Я подарил ей вашу книгу, она увидела фотографию на обложке и убедила себя в том, что вы ее отец. Она рассказала об этом мне, предлагала вместе ехать разыскивать вас, хотела, чтобы я ее сопровождал, однако мне, к несчастью, пришлось отправиться в Борнмут на встречу с важным клиентом, а когда я возвратился в Лондон, Селины уже не было. К тому времени она отсутствовала три или четыре дня. Поэтому я не мешкая сел на самолет до Сан-Антонио, и вот я здесь. Я немедленно увезу ее обратно.
Они посмотрели друг на друга. Родни сказал:
— Конечно, вы не ее отец.
— Нет. Ее отец умер.
— Хотя сходство, безусловно, налицо. Даже я это вижу.
— Джерри Доусон был моим троюродным братом.
— Надо же, какое невероятное совпадение.
— Да уж, — заметил Джордж. — Невероятное.
Впервые за время их беседы в голосе Родни послышалось некоторое замешательство.
— Мистер Дайер, я не осведомлен обо всех обстоятельствах этого довольно необдуманного визита Селины, равно как и о том, что она рассказала вам о себе. |