|
Три парня, две девицы, обе темноглазые, с обнаженной грудью и коротко стриженными волосами… Парни одеты поосновательней, но одежда странная – тонкое облегающее трико ярких расцветок, лиловой, розовой и синей. Как тот, из поезда, в желто-алом, вспомнилось ему. Он пригляделся и вдруг сообразил, что их одежда не из ткани и даже не одежда вовсе, а краска, напыленная на кожу. Кроме краски, были башмаки, передники на бедрах, широкие ремни и неизменные браслеты.
«По погоде вырядилась молодежь, – мелькнула мысль. – Климат в куполе стабильный, температура – двадцать пять по Цельсию, ни холода, ни зноя, ни ветра, ни дождя… Брызни краски от шеи до задницы и гуляй в передничке, как египтяне при Тутмосах и Рамсесах… Чего им только нужно, этим раскрашенным голышам?» Одна девица подмигнула ему, другая оскалилась в ухмылке, поглаживая сосок на пышной груди. Вокруг сосков была татуировка: кольца из змеек или червячков, вцепившихся в хвосты друг другу. Лиловый придвинулся к нему поближе, Синий и Розовый встали с обеих сторон. От Лилового пахло чем-то приторным, неприятным. – Чего уставился, штемп недорезанный? Емово есть? – Емово? Что за емово? – Не пехтурь! Суй обруч в дырку, таракан! Он снова не понял. – В какую дырку? – Сюда, моча крысиная! Его схватили за локоть, развернули, толкнули, и рука с браслетом вошла в отверстие рядом с панелькой. Одновременно он почувствовал, как под лопатку уперлось что-то острое, шило или лезвие ножа. Нож, кажется, держал Лиловый, Синий вцепился ему в локоть, а Розовый лихорадочно тыкал кнопку на вспыхнувшей неярким светом панели. – Скорее, – прошипела девушка, ласкавшая сосок, – скорее… «Шамановки», Турин, накапай… «шамановки» или «отпада». – Пситаб еще не примеряла? Откуда здесь «шамановка»? – буркнул Розовый. – Здесь только… Он не закончил – из отверстия в торце с тихим звоном поднялся небольшой серебряный баллончик, затем еще и еще. Розовый жадно схватил их, перебросил девушкам, снова потянулся к кнопке. Нажать, однако, не успел – чья-то ладонь ударила его за ухом, и тут же раздался болезненный вскрик Лилового. Они повалились на землю; Синий, выпустив Дакара, размахнулся, но получил коленом в пах и, скорчившись в три погибели, застонал. – Тебя и на минуту нельзя оставить, – послышался голос Эри. – Ну-ка, банку подержи! Мешает! Отступив от автомата, он машинально принял баночку с вином. Эри стояла слева от него, потирая ладонь о ладонь и насмешливо глядя на парней, ползавших у ее ног. Он не видел их лиц, только затылки и спины, синюю, лиловую и розовую, но, вероятно, досталось им крепко: Розовый хрипел и мотал головой, Синий держался за промежность, а пальцы Лилового были в крови. – Я тебе, крыса, законопачу щель!.. – стиснув кулаки, пробормотала девица с татуировкой и двинулась к Эри, но другая вцепилась ей в пояс: – Ползем отсюда, идиотка! Не видишь, напоролись на Охотника! – Ползите, ползите, – проворковала Эри, пиная в зад Лилового. – Ползите, червячки! Вчера из инкубатора, а выступают… Кое-как поднявшись, парни юркнули в толпу. Следом исчезли девицы с тремя серебряными баллонами. – Что это было? – спросил он. |
