Глава 19

Зелёные корешки соединили сознание Марии и Ингмара не с чьим–то конкретным сознанием, а сознаниями всех спящих. Но трудно было поверить, что это только сновидение – отличить его от реальности, несмотря на всю причудливость, было сложно. Все ощущения были именно такими, как в реальном мире, а не как во сне.

Мария и Ингмар оказались стоящими на широком плато по краям которого вздымались высокие горы; в небе неспешно двигалась плотная, совершенно непроницаемая завеса то ли из туч, то ли из дыма. Неподалёку стояли дома: высокие, многоэтажные, сложенные из бетона. Ни Мария, ни Ингмар таких прежде не видали.

И, сразу же обратили внимание на многочисленных созданий – как людей, так и не людей. Все эти существа занимались разнообразной работой. Кто–то что–то тащил, кто–то копал, кто–то закапывал; кто–то напряжённо размахивал руками, клешнями, щупальцами…

На только что появившихся Марию и Ингмара никто, кажется, не обратил внимания. Подойдя к одному не знакомому человеку, Мария спросила:

– Скажите, а что вы делаете?

Тот, не прекращая волочить по земле тяжёлый, наполненный камнями мешок, ответил:

– Работаю. А разве вы этого не видите?

– Видим. Но… зачем? Чью волю выполняете?

– Конечно, свою волю.

– Но зачем вам это надо? – такой вопрос задал Ингмар.

– Чтобы было, – ответил человек.

– Вот вы тащите мешок с камнями. Но куда? Чего ради? Что хорошего от этого будет? – поинтересовалась Мария.

– От этого будет дом.

– Ваш дом?

– Да.

– А где?

– Да вон же…

Человек кивнул на небольшой, перекошенный дом, который строили, а одновременно с этим и разбирали люди и другие существа.

– Но ведь ваш дом никогда не будет достроен! Его и строят и разбирают! – воскликнула Мария.

– Что? Почему? О чём вы говорите? – человек был изумлён, но при этом не выпускал свой мешок – продолжал его тащить.

А Мария уже побежала к дому, Ингмар вынужден был последовать за ним. Дело в том, что среди строителей дома Мария узнала царя Романа.

Подбежав к нему, девушка спросила:

– Ваше величество, вы узнаёте меня?

– Нет, – ответил царь Роман, выбивая молотом, очередной камень из кладки.

– Ну да, откуда вам меня помнить. Ведь я была всего лишь одной из многочисленных ваших поданных. Ну а о своей дочери, царевне Анне, вы помните? О Светграде? О Многомирье…

Царь Роман на мгновенье остановился, и показалось, что в глазах его промелькнуло осмысленное чувство, он медленно, хрипло проговорил:

– Анна… Многомирье…

Но уже снова замахнулся киркой, ударил по камню, и пробормотал вяло, бессмысленно, устало:

– Не мешайте работать. Сами займитесь делом.

Мария и Ингмар отошли на несколько шагов и там заговорили между собой. Девушка молвила:

– Не стал бы нас сюда растеневик посылать, если бы здесь всё было безнадёжно.

А Ингмар ответил:

– Кажется, в царе Романе что–то пробудилось. Мне показалось: ещё немного и он сбросит с себя это оцепенение.

А Мария ответила:

– И я даже знаю, в чём дело. В те мгновения я думала о близких, дорогих мне людях, о всех тех, кто сейчас страдает, я искренне хотела им помочь; даже – пожертвовать своей жизни ради блага Светграда и всех миров, знакомых мне и не знакомых…

Ингмар проговорил:

– И он почувствовал твою любовь. Да – любовь: искренняя, настоящая любовь, она является противовесом всему, что здесь происходит.